Но даже если бы она и умела обманывать, то это ничего не изменило бы. Он все равно не поверил бы ей.
— Зачем же надо было покидать дом? Вам бы здесь было безопаснее… — Рэмси остановился на полуслове, взгляд его стал пронзительным, словно он только что подумал о чём-то или прочёл её мысли.
Мужчина подался всем корпусом вперёд.
— Вы больше не чувствовали себя в безопасности в этом доме.
Конечно, она не чувствовала себя в безопасности. В противном случае, зачем же Аише понадобилось покидать свой дом? Она посмотрела на него безучастным взглядом и забралась с ногами на стул.
— В консульстве мне сообщили, что дом заброшен и что его имущество разворовывают. Это стало причиной вашего ухода? Вы были в доме, когда сюда пробрались грабители?
Аиша не ответила, продолжая пощипывать бахрому подушки, лицо её было серьёзным, взгляд был направлен вниз, она изо всех сил пыталась сосредоточиться на подушке.
Вместо этого перед мысленным взором девушки снова появилась ужасная картина — она увидела огромные, босые, грязные ступни, приближающиеся к кровати её матери… останавливающиеся… всего в нескольких дюймах от лица Аиши… ногти на ступнях того мужчины были искривлёнными, огрубевшими, с въевшейся в них грязью…
Она лежала там, не зная, сколько времени прошло, и стараясь даже не дышать, уверенная в том, что её вот-вот вытащат из укрытия.
Как ей всегда и снилось в кошмарах с той страшной ночи…
— Аиша, мужчины, которые вломились в дом… причинили вам боль? — мягким голосом спросил Рэмси.
В глазах девушки защипало от навернувшихся слёз. Она моргнула, прогоняя их. Мягкость этого глубокого голоса была коварной. Этот голос был песней сирены, успокаивающий и искушающий её довериться Рэмси, рассказать ему обо всём и позволить этому англичанину позаботиться о ней. Но если она поддастся на уговоры, свирепо напомнила себе Аиша, борьба, которую она ведёт в течение последних шести лет, окажется бесполезной.
Девушка отрывисто ответила:
— Они не надругались надо мной, если это то, о чём вы подумали. — В ту ночь она могла не бояться надругательства… Совсем наоборот.
— Продолжай искать. Она где-то здесь — ей некуда идти. За белую нетронутую девчонку у Замиля дадут приличный куш.
Тогда Аиша даже не знала, что означает «нетронутая», но понимала, что эти люди говорят о ней. А Замиль был продавцом рабов… особых рабов.
Англичанин продолжал настаивать на своём.
— Тогда почему вы не обратились в Британское консульство?
Да потому, что Аиша не верила, что будет в большей безопасности с мужчинами из консульства, чем с грабителями. Английские законы не имели силу в Египте; здесь имели значение только указы паши, вот почему она была уверена, что для нее конечный результат был бы тем же. И точно такой же исход ждал бы её и в том случае, если бы этот англичанин узнал о ней всю правду.
Она не станет чьей-нибудь вещью.
Аиша отбросила подушку обратно на стул.
— Я не поеду с вами в Англию, и дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла. — Она выпрямила подогнутые под себя ноги и собралась встать со своего места.
— Вы нужны леди Клив.
— Нет, не нужна, — мгновенно отозвалась девушка. — Она меня даже не знает. А здесь есть люди, которые нуждаются во мне, поэтому…
— И кто же эти люди? Али? Вы могли бы взять его с собой в Англию. Послать в школу…
Аиша фыркнула.
— Чтобы с ним там до конца жизни обращались как с «грязным туземцем»? Не думаю, что это хорошая идея.
— Но…
— Кроме того, я представляю себе, как Али будет себя чувствовать в английском пансионе с его суровыми правилами. Он возненавидит это заведение. Нет, место Али здесь. Как и моё.
— Так вот из-за чего вы беспокоитесь? — продолжал настойчиво добиваться ответа Рэмси. — Что англичане не будут вас уважать? Вы думаете, что Али может столкнуться с предвзятым к себе отношением, — хотя не все в Англии такие ограниченные, — но вас-то это никоим образом не коснётся. Вы дочь сэра Генри и леди Клив и внучка вдовствую…
При этих словах Аиша напряглась. Пожалуй, в этом-то и заключалась главная проблема: дочь леди Клив. Которой она не являлась.
— Нет. Это не обсуждается. У меня здесь есть обязательства, и ничто из того, что вы можете мне сказать, не убедит меня поехать с вами. Передайте старой леди, что Алисия Клив умерла. — «В конце концов, это правда», — подумала девушка.