— Нам предстоит долгое и трудное путешествие.
— Том крепкий. Он всё выдержит.
— А он сможет ехать в клетке? — спросил Рейф. — Сможет сидеть взаперти?
Эта животина всегда поглядывала на него полудикими глазами.
Молчание. Аиша склонила голову к коту.
— На корабле потребуют, чтобы его почти всё время держали в клетке. То же самое будет в карете, — он мельком взглянул на лошадей. — Сегодня нам придётся ехать верхом не один час. А потом плыть на лодке по реке. Сможет он сидеть всё это время у вас за пазухой?
Они оба знали ответ. У Аиши задрожала нижняя губа. Она прикусила её, да так сильно, что Рейф аж поморщился. Кот выбрался из-под туники и положил лапы своей хозяйке на плечо, боднув её головой в подбородок. До Рейфа донеслось хриплое мурлыканье.
— Он уже немолод, Аиша, — осторожно заметил Рейф. — А старые коты не любят перемен.
Она стояла, уткнувшись лицом в кошачий мех, поэтому Рейф не мог рассмотреть выражение её лица. Кот когтил лапками её плечо, подергивал хвостом с обрубленным кончиком и мрачно поглядывал на Рейфа, словно знал, что тот собирается увезти его хозяйку.
— Он прав, дочка, — тихо сказала Лейла. — Том слишком стар, чтобы менять свои привычки.
— Отдайте его Али, — подсказал Аише Рейф, кивнув на мальчика.
Али выбежал вперед и протянул руки за котом.
— Я буду хорошо о нём заботиться, Аиша. Обещаю.
Она подняла голову.
— Конечно, я понимаю, что он не смог бы поехать со мной, — сказала она, тщетно пытаясь сохранить напускную весёлость. — Я просто… хотела с ним попрощаться. Он же мой… он был моим давним другом.
Сложив губы в вымученной улыбке, Аиша отдала кота и, не произнеся более ни слова, повернулась и без посторонней помощи легко вскочила на лошадь.
Рейф взобрался на своего коня.
— Готова? — спросил он.
Она кивнула, не в силах выдавить ни звука.
— Прощайте! Прощайте! — закричали провожающие.
Аиша, улыбаясь, махала в ответ рукой, глаза её застилали слезы. Али бежал рядом с всадниками, кот выпрыгнул у него из рук и забрался высоко на стену. Там он и сидел, глядя своими раскосыми золотистыми глазами, как исчезает вдалеке его хозяйка.
Пару минут спустя, когда Аиша пыталась успокоиться и унять слёзы, они проезжали мимо одетого в чёрное невзрачного человека. Его лицо было в синяках после недавней драки. Мужчина уставился на Аишу, злобно сощурив глаза и разинув рот от удивления.
― Ей-богу, это же тот проходимец с реки, ― заметил Рейф и тронул было коня вперёд.
Аиша протянула руку, останавливая:
― Нет, оставьте. Я сама управлюсь.
И окликнула мужчину по-арабски:
― Приветствую тебя, дядюшка Гади! Надеюсь, у тебя и вправду всё ужасно болит. Может, заболит и посильнее! Как видишь, я уезжаю с англичанином. У него много золота. Но ты не получишь ничего. Моя мать, умирая, прокляла тебя. Большего ты не заслуживаешь.
Он обругал её и замахнулся кулаком, но потом пугливо оглянулся на англичанина.
Аиша рассмеялась.
― Э, да ты к тому же и трус? Однажды ты спросил, как мне удалось ускользнуть от тебя той ночью, ― она замолчала. Когда они уже почти проехали мимо него, Аиша сказала: ― Я всё время пряталась под кроватью. Прямо у тебя под носом. Вот на таком вот расстоянии от твоих ног, ― она развела ладони дюймов на шесть. ― И знаешь что, дядюшка Гади? У тебя ноги воняют!
Слёзы высохли. Аиша пришпорила лошадь, пустив её галопом и, обернувшись, крикнула Рейфу:
― Погнали в Булак, англичанин!
Дул попутный ветер, и они добрались до Розетты[Розетта — прежнее название города Рашид в Египте.] очень быстро. Там они не стали высаживаться на берег, чтобы оправиться коротким путём до Александрии, как многие обычно и делали: по суше, через дельту ― выбрав более долгое путешествие по морю. После того, как Рейф переговорил с капитаном и тот открыл ему, что теперь не самое лучшее время для поездок через Александрию и лучше прибыть прямо в порт. Поскольку до посадки на корабль оставалась ещё уйма времени, Рейф согласился.
Аиша лукаво взглянула на своего спутника, когда он рассказал ей об изменении планов.
― Не самое лучшее время, так я и поверила, ― заявила она. ― Вы согласились только после того, как услышали, что тут нельзя нанять лошадей, и вам придётся ехать на ишаке от Розетты до Этки, и от Абукира до Александрии. Я знаю!
Рейф ухмыльнулся.
― Ну, у меня слишком длинные ноги, чтобы ездить верхом на ишаках. Это было бы смешно. А я бы чувствовал себя пугалом.
С тех пор, как они покинули Каир, Аиша веселилась без удержу. Она, казалось, наслаждалась поездкой, подмечая всё интересное и диковинное, производя впечатление весёлой и жизнелюбивой девушки. Но Рейф понимал, что это, большей частью, только игра на зрителя.