Сергей Васильев
ЛОВУШКА ДЛЯ ОДИНОКОГО ИНОПЛАНЕТЯНИНА
Посвящается Креа (А. Правдик)
— Эй, Василич! Василич, оглох что ли?!
— Не мешай. Не видишь — занят.
— Видеть-то вижу… А чем занят-то?
Василич мрачно глянул, цыкнул зубом, но сдержался — работа тонкая, ругаться нельзя.
— Мастерю… Шел бы ты, Паша, по своим делам, а?
— Что мастеришь-то? Опять деструктор? — хмыкнул Паша, проигнорировав последнее высказывание соседа по даче, — Вот смеху было, когда ты его включил!
Василич помрачнел еще больше.
— Не деструктор. Сигнальное устройство.
— И кому сигнализировать будешь? — Паша скалился, откровенно веселясь.
— Им! — Василич многозначительно поднял указательный палец вверх.
Паша даже посмотрел — куда показывает сосед. Над головой, кроме прозрачных перистых облаков, не было ничего.
— Не понял. Кому им-то?
— Мужикам! Понятно?! — заорал Василич на Пашу, — Уйди лучше, от греха-то. Достал ведь совсем. Отдохнуть хотел. Думал — дача, никто лезть не будет… Так нет. Третий месяц ты мне нервы мотаешь, сил никаких не осталось.
Ехидная улыбка сошла с пашиного лица, сменившись выражением глубокой обиды.
— Я ж по-соседски, со всей душой, а ты… Эх! Чтоб оно тебе на голову свалилось, чего ты ждешь! — пожелал Паша от всего сердца, махнул рукой и потопал за калитку.
Василич проводил его взглядом, вздохнул и перехватил поудобнее тяжелый молекулярный интегратор с модерновой ручкой. Когда покупал, продавцы в один голос твердили: «Новейшие разработки, шедевр эргономики, всё для потребителя…». Странный у них потребитель. По всему выходило, что у него должно быть по три пальца с дополнительными суставами. Да что теперь сетовать — оставалось доделать совсем немного.
Осторожно погрузив щуп интегратора внутрь корпуса будущего сигнального устройства, Василич включил режим спайки. Электронный микроскоп детально показывал место соединения. Чуть приблизить щуп… Рука предательски дрогнула, и интегратор приварил схему к корпусу.
Василич смачно выругался, бросил на траву интегратор, трясущимися руками подхватил корпус с двух сторон и с силой наподдал по нему ногой. Сигнализатор взлетел красным пластмассовым мячиком и рухнул прямо в клумбу с любовно выращиваемыми черными гладиолусами.
— Ууууу!! Чтоб вы все провалились! — пожелал он неизвестно кому.
Метко плюнув на корпус, Василич вошел в дом и хлопнул дверью так, что не только стекла задребезжали, а и старый флюгер на трубе скрипуче завращался. После такого стресса следовало отдохнуть часа два, не меньше.
Когда Василич купил участок, он его колючей проволокой, как другие, ограждать не стал. По трем сторонам, граничащим с соседями, высадил кусты малины, а со стороны проезжей дорожки — держи-дерево, модифицированное под средне-русский климат и с повышенной непроходимостью. Теперь с улицы к нему никто не мог попасть, зато соседские ребятишки сразу облюбовали кусты с душистыми ягодами.
Анечка лазила за этой малиной уже лет десять. Почему-то у соседа она казалась слаще, чем своя. Даже сейчас она не могла отказать себе в этом удовольствии — тайком пробраться по знакомой дорожке сквозь кусты, быстро-быстро срывая ягоды, совать их в рот и с наслаждением проглатывать, почти не жуя.
Утолив первый голод, Аня огляделась. Вдруг как дядя Митя ее увидит. А что он не в духе — она прекрасно слышала. Кому охота попасть под горячую руку изобретателя, у которого работа пошла насмарку? Тихо. Дядя Митя в доме переживает. Ой, а что это на клумбе такое красненькое?
Любопытство возобладало. Анечка, пригнувшись, чтобы сосед не заметил ее из окна, добралась до клумбы и потрогала пальчиком яркий корпус…
— Выключи! Выключи! Выключи!!! Кому говорят — выключи!! — раздался неприятный скрежещущий голос.
Аня повертела головой и увидела позади себя странное существо. Оно было не в меру плоским — как камбала, стоящая на хвосте, и с тоненькими ручками посередине туловища. Анечка была девушкой умной, даром что блондинкой, и умело пользовалась своей неординарной внешностью. Стоило посмотреть на нее, невинно хлопающую длинными пушистыми ресницами, накрашенными голубой тушью, сразу становилось понятно, что она никак не может быть хоть в чем-то виновата. И обвинять ее в том, что произошло, — что младенца обижать.
Она пользовалась этим совершенно непроизвольно, но на удочку ловился каждый представитель мужского населения планеты Земля, из тех, с кем она встречалась, разумеется. Это же странное существо никак не было похоже на мужчину. Впрочем, на женщину тоже. Оно замахало своими ручками перед носом у Ани и опять проскрежетало: