— Да, я привела ваше авто в рабочее состояние, — сообщила Эмма, протягивая священнику чек. — Но, боюсь, это ненадолго. Вам пора приобрести новую машину.
Лайем улыбнулся, правда, слегка вздрогнул, увидев цифру на чеке.
— Я знаю, старушку надо сдавать в утиль. Однако всякий раз возникают дела посерьезнее. К тому же Коннор давно обещал полностью заменить двигатель. Остается лишь немного подождать.
Коннор.
Именно об этом человеке хотела поговорить с Лайемом Эмма. Но сейчас, очутившись в обществе священника, она не представляла, с чего начать. Разве можно сообщать ему о планах мести? Ведь Коннор — его родной брат.
— Что-то не так? — спросил Лайем, усаживаясь напротив Эммы.
— Почему?
Лайем улыбнулся.
— Потому что при одном лишь упоминании о Конноре ваше лицо окаменело, а глаза метнули молнии.
— Из меня не получится хорошего игрока в покер, верно?
— Не получится. — Священник покачал головой, потом, осторожно дотронувшись до руки Эммы, вопросительно посмотрел на девушку:
— Расскажите, что вас беспокоит?
Эмма уже открыла рот, и тут их прервали.
— Чай, отец мой, — торжественно объявила миссис Хэнниген, появившись на пороге с огромным подносом, на котором стояли кувшин с подозрительной темной жидкостью, пара высоких стаканов со льдом и тарелка с печеньем.
— О, спасибо, — с неподдельной искренностью произнес Лайем, — вам не следовало так утруждать себя, моя дорогая.
— Пустяки. — Опустив поднос на столик, экономка развернулась и, уподобившись марширующему солдату, чеканным шагом покинула библиотеку.
— Нам придется выпить это, — Лайем со вздохом протянул руку к кувшину.
— Конечно. — Эмма старательно улыбалась, наблюдая за тем, как священник разливает темную мутную жидкость в стаканы.
— Миссис Хэнниген — очень хорошая женщина, — заметил Лайем, поднимая свой стакан и подозрительно рассматривая его. — Но, к сожалению, она не умеет готовить приличный чай.
Эмма решила покончить с пыткой как можно скорее. Она сделала несколько торопливых глотков и, закашлявшись, опустила стакан на поднос.
— Итак, мы собирались поговорить о Конноре…
— Да. — Лайем, отпив немного чая, слегка скривил губы. — Что же он натворил?
— Что натворил? — Эмма вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать по комнате. — Да. Коннор натворил кое-что, и я едва не ударила его. Ведь он унизил меня. И даже не понял, каким образом. Говорю вам честно, преподобный Лайем, впервые в жизни я была так рассержена, а он даже не заметил этого. Понимаете?
Эмма описывала круги по комнате, в то время как Лайем поворачивал голову из стороны в сторону, следуя за девушкой взглядом. Он буквально кожей чувствовал ярость, прорывавшуюся в ее голосе.
— Вы захотите ударить и меня, если я скажу, что не понимаю, в чем дело?
Шумно выдохнув воздух, Эмма остановилась у широкого окна, выходящего на тенистую лужайку. Легкий ветерок шевелил листья магнолий, двое мальчишек бежали куда-то с бейсбольными битами…
— Извините. Он просто идиот, — Эмма повернулась к священнику. — Я имею в виду Коннора.
— Совершенно верно, — к удивлению Эммы согласился Лайем. А его улыбка сотворила чудо — ярость Эммы мгновенно улетучилась. — Увы, все мои братья — глупцы, — осекшись, он тут же поправился, — может быть, за исключением Брайена, который, вовремя спохватившись, успел удержать Тину. Но Коннор и Эйден? — Лайем покачал головой. — Настоящие идиоты. Правда, частично их поведение оправдывает некая стрессовая ситуация, в которой они сейчас находятся.
— Вы имеете в виду пари? — спросила Эмма. Лайем в изумлении заморгал.
— Вам известно об этом?
— Весь последний месяц Коннор говорит только о затеянной вами игре.
— Неужели? — Лайем широко улыбнулся. — Поставленные условия выводят его из себя, верно?
Эмма неожиданно развеселилась, позабыв о недавнем гневе.
— Ну что ж вы так издеваетесь над родными братьями?
— Хотите сказать, моему сану это не подобает?
— Не знаю, — ответила Эмма, — священники, вероятно, тоже имеют право пошутить, тем более, что вы всегда остаетесь истинным Райли.
— Да, я Райли, — согласился Лайем. — А значит, азартный, не обделенный чувством юмора человек. И еще я хочу знать, чем именно вас так огорчил мой брат Коннор.
— Он заведомо отверг меня. Как женщину.
— Простите?
Эмма пошевелила плечами, словно пытаясь сбросить с них тяжелый груз, потом засунула руки в карманы джинсов. Рассказать о вчерашнем разговоре оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Перед глазами девушки вновь замаячила глупая улыбка Коннора, назвавшего ее своим «приятелем».
Через силу девушка отрывисто произнесла:
— Коннор сказал, что не воспринимает меня как женщину. Поэтому рядом со мной чувствует себя спокойно.
Лайем простонал:
— Просто кретин.
— Вот именно.
Заявление Коннора жгло ее до сих пор, будто пчелиное жало. Горечь обиды переполняла сердце. В течение вот уже трех лет Эмма не позволяла мужчинам причинять ей боль. Мысль о том, что Коннору легко удалось сделать это, вновь и вновь приводила девушку в ярость.
— Коннор пожалеет обо всем, — прошептала она, скорее давая торжественное обещание самой себе, чем Лайему.
— Эмма?
Она отрешенно смотрела в окно. Но в голосе Лайема чувствовалась забота, которую девушка не могла не оценить.
— Он проиграет пари, — заявила Эмма.
Священник со вздохом поднялся и приблизился к ней.
— Конечно. А в церкви сделают новую крышу. — Лайем остановился рядом с девушкой. — Однако я считаю своим долгом предостеречь вас.
— Предостеречь? — Эмма недоуменно взглянула на него.
Покачав головой, Лайем мягко заметил:
— Иногда охотник попадает в расставленные им же самим ловушки.
Если он ведет себя неосторожно, мысленно добавила Эмма.
— Не беспокойтесь обо мне, — твердо произнесла девушка. — Со мной все будет хорошо.
— О да, — Лайем протянул руку, побуждая Эмму повернуть к нему голову. — Но вы же с Коннором — старые друзья.
— И что? — Голос Эммы, вопреки всем ее стараниям, дрогнул.
— Дело в том, — объяснил Лайем, — что от дружбы до любви — один шаг.
Эмма рассмеялась, покачав головой.
— Извините, Лайем, но в данном случае о любви не может быть и речи.
Она не собиралась больше ни в кого влюбляться. Однажды Эмма уже сделала ошибку, из-за которой страдала до сих пор. Да и Коннор явно не имел таких намерений. Сейчас он вообще избегал женщин.
Гордо выпрямившись, Эмма попыталась успокоиться. В случае, если Коннор Райли начнет подбираться к ней, он не получит ничего. Никогда.
Злорадно улыбаясь, девушка направилась к двери.
— Мне пора в мастерскую. Нет-нет, меня не нужно отвозить туда. Я хочу пройтись пешком.
Обернувшись у двери, Эмма вновь взглянула на Лайема. Красивое лицо священника выражало обеспокоенность.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — попыталась сострить девушка. — Я помогу вам решить проблему с новой крышей. С помощью… Коннора.
Священник проводил девушку долгим взглядом.
— Будем надеяться.
Прошло еще два дня. Коннор больше не мог выдерживать одиночества.
И вновь его потянуло в автосервис. Однако Эмма была вся в своих делах. Видимо, поэтому особо и не хотела с ним разговаривать. Коннору даже показалось, что она сторонится его. Странно.
Впрочем, он тоже не сидел сложа руки. С утра поработал в саду у матери. А уже потом, с чувством выполненного долга, отправился на обед к Брайену и Тине. Однако счастливый вид супругов лишь обострил страдания Коннора.
Дьявол, он действительно уже дошел до предела, если начал завидовать своему женатому брату.
— Жизнь без постоянного секса губит клетки головного мозга, — пробормотал Коннор, вырубая двигатель автомобиля.
Господи, какой кошмар. Летние ночи не давали никакой прохлады. Одежда мгновенно становилась мокрой от высокой влажности. Коннор созерцал через ветровое стекло двери любимого бара. Что же делать? Разум советовал завести мотор по-новой и уехать подальше от соблазнов, вернуться в свою квартиру.