Вспомнив Баши Бадаева, Патрюханский поежился, по коже пробежал мороз, хотя и была почти сорокоградусная жара,
— Сволочь! — воскликнул Патрюханский и запустил бокал с коктейлем в бассейн.
Бокал упал в воду, от него пошли круги. Он продержался на поверхности пару секунд, раскачиваясь, как бакен, зачерпнул воды и пошел вниз.
— Ox-ox-ox! — захлопал в ладоши Инженер. Его искренне порадовал вид руин, в которые превратилась вилла генерального директора третьего канала. — Упырю подпалили шкуру.
— Подпалили, — кивнул я, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Так его, гада, — Инженер взмахнул рукой, в которой была банка с колой — после того, как у него вчера раскалывалась голова от пива, он перешел на кока-колу. — Жалко на видик эти развалины не записали. Я бы еще посмотрел, как его дом горит.
Инженер был искренне обрадован картиной дымящихся развалин и мечущегося по ним чудом оставшегося в живых бультерьера — почти такого же, который едва не сожрал меня в доме Банкира.
— А ты замечаешь, что информация прошла только по московскому каналу? — спросил я.
— И что с того? — недоуменно посмотрел на меня Инженер.
— Значит, Патрюханскому выгоднее построить новый дом. Он вообще был бы рад, если бы никто ничего не узнал.
— Ну…
— Чего надо было этим взрывных дел мастерам?
— Я слышал, вокруг Патрюханского ичкеры крутились, — Инженер поставил на пол банку с колой и потер небритую физиономию — бриться он отказывался принципиально, как и положено узнику. Он говорил — пусть надсмотрщику будет стыдно за это попрание свободы.
— Я тоже это слышал, — кивнул я.
— И вроде бы ичкеры давили на Патрюханского. Баши Бадаев что-то от него хотел. И чуть ли не с «чучелом» это связано было.
— Да?
— Вроде бы. Как-то Путанин с Алибабой приезжали на объект, осматривали куклу и про это говорили.
— И чего ты об этом молчал?
— Я много о чем молчу. Голова — не книжный шкаф, чтобы там все по полочкам было разложено. Вспомнил — сказал тебе, — он обиделся. Обижался он часто, так что я к этому уже привык.
— Значит, дом Патрюханского взорвали ичкеры, — заключил я.
— Это почему? — заинтересовался он, потянувшись r пульту, выключил телевизор и приготовился к беседе,
— Представь такую картину — «чучело» появляется на третьем канале и объявляет о независимости Ичкерии и ряда районов Дагестана. И о подписании соответствующих указов. О выводе войск из приграничных районов.
— И что?
— И на следующий день там чертям тошно и страшно станет. Пока там Народное Собрание вой протеста поднимет, пока во власти разборки пойдут, войска уже выведут, а на освобожденной территории ичкеры поднимут на радостях такой фейерверк, И в этой неразберихе вырастает Горская Конфедерация.
— Со столицей в Ставрополе, — кивнул Инженер.
— Им Грозного пока хватит.
— А что, — кивнул Инженер, кругозор которого явно превосходил требуемый для выполнявшейся им работы. — У Патрюханского и Баши Бадаева давние связи.
— Вместе керосинчику в ичкерскую войну подливали.
— Да. Значит, теперь табачок врозь.
— Баши Бадаев выдает Патрюханскому аванс. Но операция накрывается. Баши требует деньги обратив, а Патрюханский уже разорился на небольшой замок в Европе. И денег ему отдавать ох как не хочется.
— Да, Баши — маниакальный психопат, подкладывает ему фугасную бомбу под фундамент. — Инженер на радостях забарабанил ладонью по подлокотнику дивана. Мы видим дымящиеся руины. И теперь директор третьего канала будет искать деньги.
— Наверняка с процентами…
Таким образом мы расписали четко и понятно сложившуюся ситуацию, и эта версия впоследствии подтвердилась вплоть до мелочей.
— Следующий разбор у Баши, думаю, с самим Пауком будет, — Инженер отхлебнул колы и засветился довольно, как лампочка.
— Думаешь?
— Должны же они наконец вцепиться друг другу в глотку. Столько терпели.
— Помню, друзья были не разлей вода, — сказал я.
— И все равно мечтали вцепиться друг другу в глотку. Нежить людей не любит. Но себе подобных вообще ненавидит люто.
Еще в те времена, когда Путанин работал вице-премьером России, они организовали бойкий бизнес. Баши Бадаев воровал людей, угонял их, как скот. Рабы строили в Ичкерии дороги, ремонтировали мосты, всячески ублажали гордых горцев. Кто выживал, тех Путанин, получив из казны деньги, выкупал у своего приятеля. Деньги делили поровну. А еще через банки
Олигарха сейчас идет финансирование из российского бюджета мятежной территории, которое осуществляется гораздо более регулярно, чем финансирование, например, Тверской области. Да еще прокачивались одно время ичкерские деньги за рубеж — расчеты за оружие и за кредиты на войну с раненым российским медведем. Все у них было просто прекрасно, пока Баши Бадаев не положил глаз на «чучело».
— Они на войне миллионы делают, — Инженер встал и подошел к окну. — Знаешь, как нежить любит кровь. Нежить любит затевать войны, например, схлестнуть ичкеров с русскими, чтобы на этом здорово заработать.
— Те, кто считают, что деньги это все, без сомнения готовы на все ради денег, — процитировал я французского писателя-моралиста Пьера Бошена.
— Именно на все… Нежить обожает хаос и несчастья — именно тогда опять кровь превращается в золото, — Инженер вздохнул. — Гады…