Нет, ну как я мог так попасться? Купился его честным видом и показным беззубым, добродушным цинизмом. Решил, что Инженер весь раскрылся нараспашку. А он…
Ладно, надо начинать работать с ним с самого начала. Теперь я знал, как и о чем его спрашивать…
Я отправился на кухню. Набрал холодной воды в кастрюлю и вылил Инженеру на голову.
— По судну «Кострома» стучит волна, — запел он.
Очухиваться он и не думал.
Вторая кастрюля произвела на него не большее впечатление. Он так и сидел, будто аршин проглотил.
Я разозлился, хотя злиться надо было только на себя — ведь сам напичкал его таким снотворным, что он не может проснуться и дрыхнет с песней в обнимку.
Тогда я принялся за него по науке. Растер льдом уши, постучал по щекам, а потом принялся за биологически активные точки. Через пятнадцать минут он приоткрыл один глаз, снова закрыл.
— Ты куда ходил? — спросил я.
— За «чучелом», — сонно ответил он. Он еще не осознавал, где сон, а где явь. И поэтому сказал истинную правду.
— Ах, за «чучелом», — кивнул я.
Еще через несколько минут я привел его в себя.
Он открыл глаза и удивленно смотрел на меня.
— Что? — забубнил он. — Почему? Ой, спать хочу…
— Я тебе посплю, шельмец. Разговор сейчас будет.
— Не будет, — он попытался плюхнуться на диван и зарыться мордой в подушку.
Я настучал ему по щекам. И этим окончательно привел в чувство.
— Где ты прячешь «чучело»?
— Надсмотрщик, — он вспомнил меня. — Я же тебе все рассказал.
— Вот что, паршивец. Я все знаю.
— Все?
— Все. Кроме одного — куда ты дел «чучело». Но при необходимости я и это узнаю.
— От кого? — вяло спросил он.
— От тебя.
Уверенно так сказал. Убедительно, с толком. Взял его за подбородок и посмотрел в глаза таким взором, который пронзает ледяным ветром и от которого хочется спрятаться — этому взору Мастер Вагнер учил меня четыре года.
Инженер шмыгнул носом, и на глазах его выступили слезы, Он вытер их ладонью. Мне его стало жалко. Он умел вызывать жалость, обаятельный, сволочь,
— А ведь Путанин не верил, что это я, — вздохнул он. — Алибаба сначала на меня грешил, но потом тоже решил, что я ни при чем. Они же прекрасно знали, что я только треплюсь. Они знали, что я всем недоволен. И они знали, что я способен только копаться в микросхемах и программировать сверхсложные системы.
— И ты им решил утереть нос ?
— Да… Я ненавижу их., . Ну, работал на них, потому что не мог оставить «чучело». Ты не представляешь. Оно — это дело всей моей жизни. Между нами будто какая-то связь, и мы неразрывны. Что, глупо звучит, да? Ничуть. Между человеком и предметом возникает мистическая связь. А между таким, в который столько вложено…
— И ты решил…
— Ну, решил… Решил. Знаешь, они думают, что у них все схвачено. Им кажется, что они купили не только заводы и государство. Им кажется, что они купили наши души. Бесам ведь больше всего нужны души. Они наслаждаются покорством душ, ан нет! Душа моя при мне!
— И что ты сделал?
— Ты прав. Действительно, лабораторию проблематично захватить снаружи. А изнутри?.. Короче, я запрограммировал «чучело». Оно выбиралось само!
— Само?
— Да. Программа позволяла выполнять достаточно сложные действия. Например, выбраться из бункера.
— А газ?
— Газ я заранее приготовил. Сунул радиоуправляемые газовые капсулы в вентиляционную систему. И нажатием кнопки активизировал его.
— А на тебя он что, не подействовал?
— У меня был противогаз, приберег заранее. Припае я пару газовых закладок и для помещения охраны. Охранники у въезда на территорию сидят в помещении безвылазно. Еще одно нажатие кнопки — и все… Отрубились.
— Где ты взял сонный газ?
— 34-XZ? Так трудно? Что, зря я столько лет убил на работу с контрразведкой? Пойми, в прошлые времена я мог все, И были кое-какие запасы.
— Ясно.
— Потом сунул «чучелу» противогаз, вывел из строя видеозаписывающую аппаратуру. Ликвидировал все следы. Вывел «чучело» с территории. Лег и наглотался газа.
— А «чучело» ?
— Прошло на пеленг по маяку. Я заранее приискал убежище в двух километрах от «Березовой рощи», в самом лесу. Соорудил его в то время, когда ко мне еще не приставили машину с человекообразными охранниками. Потом, когда эти бешеные абреки пытались меня захватить, я сбежал от всех и навестил «чучело».
— Где оно сейчас?
— Дезактивированное сидит в сарае. У меня есть пятистенок на самой окраине деревеньки.
— Представляешь, что будет, если кто из соседей залезет к тебе в сарай и найдет тело президента.
— Там не найдут, — заверил он меня, сладко зевнув.
Все ясно. Инженеру надо было повидать «чучело». Желание было настолько сильно, настолько врезалось в его сознание, что даже во сне оно включило какие-то странные механизмы, и Инженер, как лунатик, отправился в свой пятистенок вызволять любимца.
— Поехали.
— Куда?
— За «чучелом».
— Зачем оно тебе? — спросил он, зевая еще шире.
— Пригодится…
— Я не могу его отдать, — не особенно уверенно произнес Инженер. И глаза у него стали грустные.
— Не можешь. Но отдашь, — заверил я его.
— Ты мне руки выворачиваешь, — обиженно произнес он и опять зевнул, поняв, что с шашкой против танка не попрешь.
— Я? Тебе? Ты не представляешь, что это такое — когда выворачивают руки.
— Да, — он глубоко вздохнул…