Надо же! Ну да, у мамы всякие перекусы запрещены. Пища выдаётся три раза в день, в остальное время раздача закрыта.
Явились. Даже поздоровались. Все делали вид, что всё нормально. Переговаривались: «Лара, от обеда картошка осталась, будешь?»; «Папа, хлеб передай»; «Слава, ты со сметаной или с майонезом?». Вика высыпала на стол зефир и считала:
– Двадцать. Всем по три и две остаётся. Кому, тётя Лара?
– Самой молодой и самой старой.
Девочка взвизгнула, поспешно засунула лакомство в карман и стала раздавать оставшееся. Потом уселась и зашелестела фантиками. Лара тихо откинула к ней ещё одну свою конфету. Вика благодарно прижалась к её плечу. А Лара успела поймать ненавидящий взгляд Славик, устремлённый то ли на мать, то ли на сестрёнку. Господи, да что с ним творится?
Всё бы обошлось, но глупенькая племянница спросила:
– Тётя Лара, а где ты живёшь?
– А вот не скажу.
– А я знаю! У мужика, да?
Лара фыркнула от неожиданности:
– И кто тебе такую глупость сказал?
– Славина жаба.
Марина подавилась чаем, вскочила и завопила. Она вопила о том, что если она – жаба, то Лара – змея. Что по её вине женщина покончила жизнь самоубийством, а Лара ещё похитила её ребёнка, потому что хочет захапать его наследство. И что на неё заведено три уголовных дела, потому что она ещё зарезала любовника, который застукал её с другим мужиком!
Всё это было так неожиданно, что все зависли. Первым отреагировал, как ни странно, Витя. Он двумя пальцами ухватил Марину за кончик носа и сжал. Она завопила. Витя лёгким движением руки откинул Славика, кинувшегося на дядю, к стене и сказал:
– Ну, вот что. Это мой дом. И я в нём единственный мужик. А мужик никогда не позволит, чтобы обижали его близких. Мою маму, мою сестру и мою дочь. Пошла на хрен отсюда!
Рыдая, Марина полетела в их комнату. Кинулся следом Слава. Витя встал, сказал:
– Вика, помой посуду. И никогда не обзывайся.
И вышел. Следом полетела Лара. Витя расставлял шахматы.
– Витенька, миленький, ты только в голову не бери! Ну, я тебя умоляю!
– Не бойся, Ларочка, я не сорвусь. А что там у тебя? О чём квакала эта жаба?
– Да ерунда это всё! Просто сплетни.
– Точно?
– Витя, ты же меня знаешь!
– Знаю, Лара. Смотри, не вляпайся во что-нибудь. Мы тебя любим.
– Я тебя, Витенька, тоже очень-очень люблю.
Зашли в зал бабушка с внучкой. Лара сидела, прижавшись к брату, Витя двигал шахматные фигуры. Вика спросила:
– Тётя Лара, а какой там мальчик с наследством?
– У него мама умерла. А жили они в общежитии на Советской. Знаешь?
– Бомжатник. А какое наследство?
– Такое, что я у дяди Вовы для него Сенькины штаны попросила.
– Он совсем бедный? А почему эта про наследство говорит?
– Потому что есть люди, которые не понимают, что можно помогать без корысти. Если накормила ребёнка – значит, деньги с него собираюсь взять.
Влетел Славик:
– Мне придётся бросить универ!
– Да, пожалуй, – ответила Лара. – Отслужишь, потом определишься.
Он некоторое время стоял, не зная, что сказать, потом повернулся и убежал.
– Избаловала ты сынка, – сказала ей мать. – Ишь, вузом пугает. Это она ему подсказала. Что сама-то делать будет, когда он в армию загремит? Ты вот что. Ты пока сюда не ходи. Перед нами ему сироту изображать совсем бесполезно.
Вечером в подъезде, поднимаясь по лестнице, Лара столкнулась с соседом и его сыном. Дмитрий Сергеевич даже улыбнулся при встрече, что её взбесило:
– Улыбаетесь? А бедный ребёнок в приюте. И его завтра же вернут этой садистке!
– Мишу забрали? А я-то тут при чём?
– С утра, ещё восьми не было. И кто бы так быстро в розыск сообщил? Кроме вас некому.
– Я узнаю, кто, возможности у меня есть. И вам будет стыдно!
– Ну-ну.
Ругала себя: «Кажется, мужик огорчился. Может, правда, какая-нибудь соседка бдительная?
Сын теребил Дмитрия Сергеевича:
– Пап, пап, что случилось? Эта тётка твоя любовница, что ли?
Отец обалдел:
– Ты что, сын? Откуда у тебя такие дикие мысли?
– Дядя Саня сказал…
– Дядя Саня сам на неё глаз положил. Слабость у него к стропилам. Даже домой к ней пошёл, пожрать попросил. Килограмм пельменей она ему дала. Вроде бы, не я брал, а неудобно. Отдать бы, но видишь, какая она? Ещё на голову высыплет!
– А про какого она Мишу сказала? Про того мелкого, грязного?
– Да. Полиция его забрала. Бабка у него вредная. Она его бьёт и унижает. Он убежал из дома.
– Пап, а она его хотела у себя оставить? А почему ей его не отдали?
– Всё не так просто, сын.
– Но ты узнаешь, кто на него полиции настучал?
– А это обязательно. Должен же я реабилитироваться.
С утра Лара недосчиталась двух накладных на справочники. У неё даже руки задрожали. Нина Васильевна сказала: