Лара растерялась:
– Что же делать?
– А вы не подумали об отце ребёнка? Сами говорите, мама Миши не была идеалом. Может, не такая уж плохая эта отцовская родня? Если бы они оказались приличными людьми, им бы легко удалось забрать ребёнка, ведь суд всегда в первую очередь становится на сторону родителей.
– Спасибо. Это и вправду было бы хорошо для него.
Десять дней, проведённых в больнице, не лучшим образом сказались на её состоянии. Вроде бы, режим, дневной сон, какие-то успокаивающие таблетки, делавшие её заторможенной и равнодушной… да и больничное питание, если откровенно, было гораздо правильней, чем её привычные перекусы. Но силы куда-то ушли. Хотелось сесть и передохнуть. Она с трудом стояла в автобусе, а выйдя из него, вконец обессилела. Добрела до мокрой скамейки, кинула на неё пакет с одеждой и села. И задремала.
Очнулась она от телефонного звонка. Не сразу выудила трубку из кармана. Номер незнакомый. Но ответила.
Зато голос знакомый:
– Ты что же, сыном совсем не интересуешься?
– А? Что? Каким сыном?
– Нашим сыном! Проснись, красавица!
– А, вот это кто! А я со сна не соображу. Так чего ты хотел?
– Я спросил, почему ты не интересуешься нашим сыном.
– Ничего нашего у нас быть не может. Потому что нас нет. Тебе понадобился сын? Ты его получил. И всё!
– Я не пойму, ты что, всерьёз отказалась от него?
– Кажется, ты уже забирал его у меня. Разве я возражала? Не буду и на этот раз. Пока!
Отключилась. Сердце колотилось где-то в горле. Да, в матери я не гожусь – ни в родные, ни в приёмные. Но есть цель: найти родного отца Миши. Может, он получше Кольки? Может, он вообще не знает о существовании сына?
Привалилась к стене в ожидании лифта.
– Ого! Лариса Александровна не идёт пешком! Чудны дела твои, господи! Наверное, поэтому лифт не работает второй день.
– Да? А я, наверное, не дойду, – бормочет она.
Сосед заглядывает ей в лицо:
– Вы заболели?
– Нет, выздоровела, – честно отвечает ему Лара.
Подъём. Три ступеньки – передых. На лестничную площадку он выносит стул. Трёхминутный перерыв – и к новым вершинам. Добралась.
– М-да, – сказал он. – Сейчас обед принесу.
– Да вы, батенька, кулинар, – пробормотала Лара, хлебая суп из плавленого сырка.
– Это ещё что! Вы ещё мои котлеты из шницелей не пробовали!
– Это как?
– Покупаются готовые рубленые шницели, делятся пополам и получаются две котлеты.
– Высокая кухня, – сказала она. – Пока не надо. Я чуть-чуть подремлю.
Растянулась на кухонном диване, уткнулась носом в подушку и вырубилась.
За два выходных дня Лара понемногу приходила в себя, набиралась сил, выходила прогуляться по собачьим тропам между домами. С соседом как-то незаметно и не договариваясь перешла на «ты» и по имени. Прибежавший к отцу с утра в воскресенье Миша долго к ним присматривался, и когда отец ушёл к себе, задержался у Лары. Долго пыхтел, а потом осмелился и спросил, не собирается ли Лариса Александровна за его отца замуж.
– Видишь ли, Миша, – осторожно начала она, памятуя о том, каким ревнивым был в его возрасте Слава. – Я разошлась с мужем 16 лет назад, и с тех пор живу одна. Странно было бы мне менять жизнь на старости лет. А вот папе твоему, конечно, жениться надо. Не сразу, потому что он, кажется, немного разочаровался в семейной жизни. Но, если найдётся добрая женщина, которая будет заботиться о нём, а он будет заботиться о ней, я бы попросила тебя не мешать устроить им совместную жизнь. Ты ведь скоро вырастешь, уедешь куда-то учиться, заведёшь свою семью, в конце-то концов! А папе надо возвращаться с работы в дом, где к его приходу ужин приготовили, рубашку постирали. Если заболеет, чтобы таблеточку дали, горчичник поставили. Может, у этой женщины ребёночек есть. Может, он даже твоего папу начнёт папой звать. Ты не обижайся, всё равно ты останешься для него старшим и любимым сыном. Миша, ему даже сейчас просто поговорить с кем-нибудь надо! А дома никого…
Мальчик некоторое время сопел угнувшись, кажется, не находя аргументов против. Потом выдавил:
– Лучше бы вы с ним женились…
А потом долго расспрашивал её о Мише Лопухове. И Лара с облегчением восприняла смену темы, рассказав всё, что знала. Знать бы, к чему этот разговор приведёт, она бы язык себе обрезала!
Во вторник утром в дверь позвонили. На пороге стояли два Миши.
Лара ойкнула и затолкнула их в квартиру. Налила чая, сунула по бутерброду. Миша-старший с набитым ртом хвалился приключениями.