Баринов замер с приоткрытым ртом. Его круглая физиономия медленно озарялась ехидной улыбочкой. Сказать он ничего не успел, телефон зазвонил. Взглянув на него, он кивнул Нине Васильевне и прижал трубку к уху:
– Да-да… извините, я не у себя… сейчас, я только до кабинета своего дойду и перезвоню… не волнуйтесь, у меня для вас очень ценная информация!
Послал Нине Васильевне воздушный поцелуй и сказал:
– Тут мелким магарычом не отделаюсь, тут я вам конкретную поляну накрыть должен!
Назавтра с магарычом пришла Лида. Её рассчитали этим днём, потому что Петров сразу понял, что, если промедлит, то обзаведётся дюжиной обиженных не последних в этом городе лиц, и сдался первому же депутату и его филологической дочке. Лара замахала на Лиду руками, но Нина Васильевна сказала:
– А вот мы сейчас чаёк сообразим с тортиком, потому что вам с Ларой лишние калории не повредят, а мою юную красоту уже ничто не испортит. А вино, о, вполне приличное вино, ты дополнишь ананасом и отнесёшь новой твоей подколодной наставнице Ирке Медниковой. И скажешь, что уважаешь её за стабильность в работе и твёрдый характер, что слышала, что её в «Губернскую газету» приглашали, и что случаем узнала, что в управлении по делам печати и телерадиовещания подумывают её к себе перевести. В общем, лесть грубой не бывает, а Ирка одна может полдюжины журналистов съесть и не подавиться. Скажи, что воспитываешь дочь одна, что карьера тебе не по зубам, и нужны только деньги.
– Так оно и есть…
– Вот и покланяйся! Обезвредь гадину.
Потом они просто потрепались за чаем, причём выяснилось, что Лида в молодости занималась акробатикой.
– Наш человек, – кивнула Нина Васильевна. – Я сама волейболом занималась, даже запасной как-то в сборную брали. Правда, дальше не задалось. Я и зама себе подобрала из спортсменок, Лара плаваньем занималась. Тоже недолго, в девятнадцать травма и замужество.
– Нет, я уже перестарком бросила это дело. На последнем курсе, перед дипломом. Поняла, что выше не пробьюсь. У нас в Уремовске очень сильная была команда.
– Так ты в Уремовском университете училась? Может, Дуню там знала?
– Нет, близко я не знала. А вот с Ингой Киприди она в общежитии в одной комнате жила.
– Лара, так какого ж…
Нина Васильевна пронзила её возмущённым взглядом и вылетела из кабинета. Минут через десять, вернувшись, сказала, что «эта звезда» облила её своим презреньем, и сказала, что, может, они и учились в одном заведении, но в разное время, и никогда она не обращала внимание на каких-то деревенских шлюшек.
– Ой, – пискнула Лида.
– Да не бойся, я на тебя не ссылалась. Просто сказала, что в кадрах об этом услышала.
– Я просто не ждала, что вы сразу к ней пойдёте. У Дуни с Ингой тогда очень некрасивая история случилась. И сколько работали они под одной крышей, столько не здоровались. Наше ОГУ ведь чисто формальное объединение, сами знаете. Практически только здание общее. И бухгалтерия централизованная.
А история такая. Когда Дуня, тогда ещё Лена, поступила на первый курс, Лида уже была на последнем. Так получилось, что Дунин курс почти целиком был из областного центра. То есть девочки местные, а немногочисленные мальчики как раз все из районов. Первокурсников всех селили в четырёхместные комнаты, но Дуня-то была одна! И её вселили к Инге, которая была на третьем курсе, но, когда им дали возможность расселиться в двухместных комнатах, с ней никто жить не захотел. Она и тогда была такая, ледяная и высокомерная. Дуню она тоже облила своим презрением, а в дальнейшем делала вид, что та вообще не существует.
Инга тогда нацеливалась на науку и закрепление в областном центре. А это значит – выйти замуж за местного и поступить в аспирантуру. К первому пункту этого плана она уже подошла вплотную. Кандидат в женихи был очень даже подходящим. Физик, аспирант. Год по обмену в Америке стажировался. Фамилия какая-то княжеская, вроде бы, сам из дворян. Правда, на внешность не орёл. Лопоухий очкарик небольшого росточка, сутулый и молчаливый. Инга закрутила с ним на втором курсе, а с третьего взялась за обработку будущей свекрови. Она преподавала в их же университете, и Инга записалась к ней на спецсеминар. Точно Лида не помнит, но, кажется, тема была по «толстым» журналам советских лет. И учёная дама Ингу отметила и приблизила. И всё бы честным пирком да за свадебку, но почти что жених часто навещал свою без пяти минут невесту по месту её проживания. Вот представьте рядом Ингу и Дуню. Не красавицы обе. Инга – тонная и стильная брюнетка, холодная и надменная, а Дуня – не толстая, но пышная, русая, кровь с молоком, весёлая и простая. Словом, «сексапил №1». Ну, и запал аспирант на Дуню. Да так, что заявил мамане, что желает создать семью с этой юной телятницей. Маманя познакомилась и пришла в ужас. Почти наголо постриженная, одетая бедно и безвкусно, лексикон дворовый, манеры не дворянские явно. Ну, и началась планомерная обработка сыночка, чтобы отстал он от Дуни. И сердечные приступы мамаша изображала, и грязью-то её обливала, и любовников ей приписывала, и на экзаменах заваливали с маминой подачи. Тут вскоре Лида на диплом вышла и дамы эти на несколько лет исчезли с её горизонта. Но конец известен: ни та, ни другая не замужем, ценный приз достался кому-то третьему.