– А любовь?
– Это как у тебя было. Узнал об измене – и завяли помидоры.
– Точно?
– Видел её вчера. Знаешь, что подумал? Вика права, на жабу она похожа.
– И что?
– Пошёл и купил им с бабушкой зефир в шоколаде. Знаешь, такой в пакете и в фантиках. Ой, отдать забыл! Я сейчас!
В начале февраля как-то Ира Медникова заскочила в бухгалтерию в величайшем раздражении:
– Нашу телезвезду не видели? Ну, Баринова? Он сегодня с утра при параде, в костюме-тройке. На ток-шоу в прямом эфире выступает. По борьбе с преступностью.
– Вроде, это твоя тема, – удивилась Нина Васильевна. – И не любитель он в глаза лезть. Почему Баринов?
– Гендерный подход, – успокаиваясь, ответила Ира. – Телеведущий мужик, прокурор баба, от УВД пресс-секретарь тоже баба, начальник отдела культуры – баба, комитет по делам молодёжи – опять баба! Сказали, чтобы от прессы непременно мужик был. В старые времена Витецкого бы послали. А теперь что? Наш новенький – папин сын, и больше ничего. Выбор небогат: или вечно пьяный Костик, или шеф. Так не знаете, где он? Там Дунины вещички из полиции вернули.
– А что за вещички?
– Ну, что в рабочем столе могло быть? Рабочие материалы: черновики, справки, пара безделушек. Вроде молодая девка была, а писала от руки. По идее сразу на помойку надо нести. Но требуется благословение начальства.
– От руки? Не выбрасывай, Ира. У Мишки от матери практически ничего не осталось. Он маленький, скоро её забудет. Пусть взрослым хоть почерк её увидит, её работы. Я заберу.
Ира заморгала, повернулась и у двери вдруг всхлипнула. Нина Васильевна удивилась:
– Ир, ты что?
– Вот, Лариса Александровна сказала, что останется от Дуни… а если меня сейчас кто-нибудь в окно выкинет, что останется? Кот в квартире и тексты в компьютере. Ребёнка, что ли, завести?
– Ирка, вернись, сядь. Ребёнок – не собачка, чтобы его заводить. Меня особенно бесит, когда говорят «для себя». Дуня разве для себя ребёнка заводила? Она на счастье и семью была настроена. Но не получилось. Вот Лара ребёнка растила одна. Но у неё мама, братья были. В случае чего не пропал бы. А что значит для тебя ребёнок без мужика? У тебя ведь из близких один кот. Мужика ищи, да ещё с большой семьёй, чтобы тылы были. А то вон Лара два месяца отца Мишкиного искала и чудом нашла.
– Не чудом нашла, а чудом не нашла. Я вчера знаете кого с царицей Тамарой увидела? Ингу Киприди! Оказывается, они со времён учёбы общения не прерывали. Я бабке говорю: как можно такое простить? Ребёнок беспризорничал, а эта сука помалкивала! А она с апломбом: в ней говорила ревность! Ну, я не выдержала и сказала: вы литератор, вот вам литературный пример ревности – Медея. Поставьте себя на место свекрови Медеи, бабушки её детей.
Костик притащил из «Молодёжки» две коробки из-под ксероксной бумаги с Дуниными вещами. Лара не пошла на обед, а села их разбирать. После обеда заглянул Баринов, кивнул на коробки: ну что? Лара протянула ему папку:
– Почитайте!
– Лара, потом! Ты же знаешь, куда мне идти!
– Читайте, читайте, это по теме прямого эфира. Просто удивительно: у Дуни в голове был жуткий кавардак, а в бумагах полный порядок.
Баринов присел к столу, полистал, вернулся к началу и углубился в чтение. Четверть часа он шелестел бумагами, потом снял очки и спросил:
– Как фамилия этого капитана, что бумаги изымал? На «Т»?
– Тимофеев, да.
– Мало того, что преступника крышевал… да что там крышевал, на жертв наводил! Он ещё и халатность продемонстрировал. Улики на себя в руках держал и не подумал их проглядеть и изъять. И жертву он узнал, но не сказал, и его коллеги ещё два месяца были в неведении! Действительно, в прямой эфир просится! Эх, Дуня, Дуня, трепло ты гороховое! Ни мы, ни полиция производственной версии не рассматривали. А ведь могли её за какой-нибудь из этих материалов убить. Понятно, зачем убиенный к нам шёл. Но какого специалиста я потерял! А статья! Это же бомба! Только, к сожалению, теперь уже не разорвётся.
– Тут ещё одна папочка. Тоже материал с динамитом. Об одном отставном офицере. Потом посмотрите.
– Пусть пока у вас всё полежит.
Но бомба разорвалась. У Лары телевизор сломался, поэтому она задержалась на работе и села смотреть передачу. Без интереса, но из корпоративной солидарности. Подумав, решила отсканировать все Дунины материалы. Кто знает, как отнесутся к этому архиву Хованские! А на цифровом носителе она может их сохранить для Мишки. Совала по листочку в сканер, одним глазом поглядывая на экран телевизора.
Ведущий ей сразу не понравился. Можно ведь было как-то фильтровать вопросы! А он с самого начала чересчур накалил обстановку, давая слишком много времени зрителям и не прерывая их в том случае, если они выходили за рамки. Силовики отбивались, ведущий сиял, Баринов подрёмывал. За что и поплатился. Пресс-секретарь накинулась на СМИ, что гоняются за сенсациями, рекламируют злачные места (намёк на материал «Молодёжки» о ночных клубах), формируют негативный облик полиции в глазах молодёжи. Баринов подачу отбил. Старый лис постарался отвечать обстоятельно и благожелательно, стремясь разрядить обстановку. А эта дама, коллега в некотором роде, решила, что он беззубый и можно на него все стрелки перевести и усилила напор. Задавала вопросы, прерывала ответы, язвила и высмеивала. Да ещё на возраст намекнула. Ну, теперь держись! И Баринов врезал. После очередного вопроса о сказал: «Это вопрос риторический или вы позволите на него ответить? А то вы всё стрекочете, а меня совсем не слышно. Тут, мне кажется, и ведущему надо бы вмешаться». Ведущий опомнился и слово ему дал. А Баринов сказал, что имидж формирует не пресса, а сами силовики своей работой. И вот какой имидж сложился в глазах самой прессы на примере работы полиции по двум преступлениям, совершённым в здании дома печати. «Одно из них раскрыто!», – вмешалась дама. Правильно, подтвердил Баринов. Но только брата убитой проверили не сразу, а когда наша сотрудница на него указала. А зачем второй убитый проник в здание, вы не знаете до сих пор. А мои сотрудники выяснили! «Вот, сама пресса скрывает улики от полиции!» Эти улики были изъяты из редакции и пролежали в полиции четыре месяца. А сегодня их вернули в редакцию. И наши сотрудники, в отличие от полиции, документы просмотрели. И нашли там статью о преступной деятельности второго убитого, подельником которого был полицейский, изымавший эти материалы. То есть этот офицер полиции показал себя халатным сотрудником и недальновидным нарушителем закона. Тут ведущему на наушник подали начальственное «Ай-я-яй», и он снова дал слово телезрителям. Естественно, телезрители просили подробностей. В общем, телепередача закончилась на пять минут раньше, и зрителям предложили зарисовку «Зимний город».