— Петь будем под фонограмму, — предупредил Лев Антонович.
— Никогда, — отрезал Олег.
— Запросто, — пожал плечами Леня.
Эти двое ни в чем друг с другом не были согласны, поэтому оба посмотрели на Колю. Тот замялся:
— Мы могли бы и вживую…
— Город небольшой, публика непривередливая. Зачем глотку рвать, когда можно малой кровью? — похлопал его по плечу Лев Антонович. — Я тебя берегу, Коля. Цени.
Первый концерт прошел неплохо. Правда, под конец как следует разогревшиеся фанаты пытались прорваться на сцену, но милиция их удержала. Только одной девчонке удалось вскарабкаться на возвышение и броситься Коле на грудь. Она рыдала взахлеб, совала ему растрепанный букет и кричала громко:
— Я люблю тебя! Люблю! Ты слышишь?! Люблю!
Девчонку удалось унять, увести со сцены. Эпизоду Лев Антонович не придал значения, и поздно вечером, когда ангелоподобное создание робко постучалось в дверь его люкса, даже не узнал ретивую фанатку.
— Ты кто? — удивленно спросил Шантель. — Кто тебя пустил?
— Тетя, — скромно потупило создание огромные голубые глаза.
— Какая еще тетя?
— Дежурная по этажу. Я ей помогаю прибираться, я знаю, где люкс.
— Ты так уверена, что я поселился в люксе? — усмехнулся Шантель.
— Не-а. Я думала, Он.
— Послушай, милая, это несерьезно, — принялся отечески увещевать девчонку Лев Антонович. — Мы завтра уезжаем.
— А сегодня?
— Ну что он тебе? На один день?
— Можно я войду?
«Зачем я это делаю?» — устало подумал Лев Антонович, посторонившись. Но в ней что-то было. Прежде всего удивительная способность добиваться своего. Шантель почувствовал это сразу. Девчонка принадлежала к породе людей, которые всегда получают то, что хотят. Конечно, она была очень хорошенькой, но хорошеньких девушек много, тем более в столь юном возрасте. А этой, на взгляд Льва Антоновича, и восемнадцати еще не было. Цветочек, подснежник. Но в этом ангелоподобном создании отчетливо прощупывался стальной стержень.
— Я только скажу ему, что я с него умираю.
— Как тебя зовут? — едва не рассмеялся Шантель.
— Фиса.
— Как-как?
— Анфиса. Фиса я.
— Фиса, я сейчас позову твою тетю и сдам ей тебя с рук на руки.
— Не сдадите. — Девушка распахнула голубые глазищи, и Лев Антонович почувствовал себя пожирателем детей.
— Это еще почему? Сдам. Пусть тебя мамка как следует отлупит.
— Она далеко, — фыркнула Фиса. — И у нее нас семеро.
— Как-как?
— Семеро детей. Я на концерт приехала. С деревни. Я Его в телевизоре видела. Он мне сразу понравился. Умираю с него.
— Он очень устал, Фиса.
— А с вами можно посидеть?
— Со мной? Послушай, девочка, ты хотя бы представляешь, сколько мне лет?
— Лет пятьдесят, должно быть. Ну и что? — пожала плечами Фиса. — Чаю нальете?
Лев Антонович подумал было, что начать свою деятельность коварной соблазнительницы Фиса решила с него, но девчонка сидела тихо, голые коленки не показывала, глазками не стреляла. Она терпеливо ждала, прихлебывая чай маленькими глотками, слушала продюсера, которому, как выяснилось, именно такого молчаливого собеседника и не хватало. И дождалась. В дверь постучали:
— Лев Антонович, можно? — В люкс вошел Коля и замер на пороге.
Искра проскочила между ними мгновенно, не почувствовать этого было невозможно.
— Ой! Здравствуйте! — тут же прыгнула Фиса с дивана. — А я тут с Лев Антонычем чай пью! У меня тут тетя.
Коля поискал глазами тетю.
— То есть не тут, а там, в коридоре. Я за полотенцами пришла. А к вам можно зайти?
— За полотенцами? — глупо спросил Коля.
— А вы меня не узнали?
— …?
— Это я сегодня на сцену прорвалась! Вот. Я за вас чего хочешь сделаю!
— Я хотел насчет завтра, Лев Антонович. Насчет фонограммы. Может, стоит вживую?
Фиса приоткрыла рот.
— Так, — сказал Шантель. — Что ж ты стоишь, Коля? Девушка спрашивает, не надо ли поменять в вашем номере полотенца.
— Вообще-то…
— Обязательно надо. Чистое полотенце для артиста — предмет первой необходимости. Идите, дети, идите.
Вот так он сделал глупость. Примерно через полчаса к нему в номер постучался новый барабанщик:
— Лев Антонович, где бы мне переночевать?