— Вы просто прекрасны, — восхищенно выдохнул он.
Мерцающие краски причудливо сплетались и шли волнами. Неймид мог бы часами любоваться игрой света, но яркие волны поплыли дальше, в самое сердце пещеры, словно маня его за собой. Он покорно последовал за ними и вскоре очутился в гроте, на полу которого ещё клубился туман.
— Я уже в нужном месте? «Уже!»
— Значит, так. Я астроном. Всю свою жизнь я исследовал аномалии звездной материи, изучал разные варианты её изменений. Вы понимаете, о чем я говорю?
«Говори».
— Гм, за этим-то я и пришел, хотя мне раньше не приходилось читать лекций. Или беседовать со звездной материей, планетой или спутником такой.., э-э…
«Обычной», — закончил мысленно Неймид, не желая обижать Сурс.
— Такой великолепной звезды типа Г. Это уникальная возможность, если вы понимаете, о чем идет речь.
«Разбираюсь. Говори».
— Я видел много обычных звезд, карликов, бинарных систем — все, что успели классифицировать астрономы. Но разговаривать с планетой — ситуация нетипичная.
От волнения на Неймида напала чрезмерная болтливость. Тут он услышал тихий смех.
«Нетипичная планета».
Тут уже рассмеялся и Неймид.
— Оказывается, у вас есть чувство юмора, не так ли? Думаю, что мы с вами сойдемся.
«Сойдемся. Говори».
В эту минуту откуда-то донесся жалобный стон, и собеседники умолкли. Стон повторился уже ближе, и Неймид, существо сострадательное, принялся искать его источник. У самого поворота он увидел Дину, которая казалась ещё меньше, чем была. Когда он отнял её руки от лица, то обнаружил, что она страшно постарела. И стала седой. Ее дыхание было ровным. Когда Неймид нащупал пульс, тот оказался хотя и слабым, но хорошего наполнения. У него моментально вылетели все вопросы, которые он собирался задать планете: умела ли она разговаривать и прежде? а со своими сестрами-планетами? а с луной? а как?.. Все его претензии к Дине тоже отпали сами собой. Да и едва ли она могла отвечать, бедняжка даже не откликалась на собственное имя.
Он услышал нутряной хрип и прошел дальше по коридору. Там лежали ещё трое, скорчившись в позе эмбриона. От них так несло калом и мочой, что Неймид возрадовался, что не успел позавтракать.
Планета вынесла Медженде и двоим остальным пиратам суровый приговор. Но помиловала Дину. И Неймид каким-то образом это почувствовал. Он понес её по лестнице наверх, прошел в дом и обнаружил там Мармион, Банни, Диего и обоих Мерфи.
— Боже, что с ней стряслось? — воскликнула Мармион и погладила несчастную Дину по щеке.
Мактук принял бесчувственную родственницу из рук Неймида и положил её на кровать.
— С ней говорил Сурс, — ответил он спокойно, голосом человека, который принимает решение суда — будь оно справедливым или излишне суровым.
— Я нашла голопроектор с внешностью пирата, которого все считали Лучардом, — сообщила ему Мармион. — У Дины в кармане. Лучард — это она.
Мактук отвел седую прядь со лба Дины, а Чамия взяла её за руку.
— Бедная девочка, — вздохнул Мактук. — Все потомки Рыжего О'Нила переняли его бешеный нрав.
— Снаряжай упряжку, Мактук, — приказала Чамия. — Здесь я бессильна. Только Клодах из Килкула может ей помочь.
Неймид вышел из дома. Он ещё не успокоился, но понимал, что Дина получит если не все, чего хотела, то по крайней мере все, в чем нуждается.
Глава 24
Где-то в самый разгул метели Нанук поскреб когтями по люку шаттла, и Яна распахнула дверь, чтобы впустить животное. Его мех был так запорошен снегом, словно он всласть покувыркался в сугробах. Но Шон, вытирая кота насухо, сообщил, что зверь принес хорошие вести.
— Коакстл говорит, что «котенок» и все остальные в укрытии. Нанук проведет нас туда, как только закончится метель.
Так и случилось. Яна посадила шаттл неподалеку от белоснежных сугробов, которые оказались полярными медведями. Мишки тут же пробудились, повскакивали с мест и пустились наутек. Яна с Шоном выбрались из корабля и направились было ко входу в пещеру, но тут дорогу им заступил Нанук, который вздыбил шерсть и предупреждающе заурчал.
Яна догадалась принести фонарик. В его свете глазам Яны предстало необычайное зрелище — казалось, у самого входа в пещеру собрались все представители животного мира Сурса. Они спали или лежали, свернувшись клубком или вытянувшись в полный рост, сидели, стояли, толкались, плавали, фыркали, шумно возились и в голос выясняли отношения.
Нанук снова заурчал, но не успели Яна с мужем сделать первый шаг, как из звериного скопища, громко мяукая, вынырнула Коакстл. Остальные создания из отряда кошачьих даже ухом не повели при виде людей.
За Коакстл спешила Кита. Она подбежала к Шону и бросилась в его объятия.
— Вы привезли что-нибудь поесть? Тут появились Лонси Онделаси, её супруг Пабло и остальные жители Боготы.
— Яна! Шон! Как хорошо, что вы нас нашли. Но нас тут много, а еды нет совсем.
Пройдя в глубь пещеры, Яна увидела скрюченных, изможденных людей, которые валялись на полу и что-то едва слышно бормотали.
— Найти-то нашли, — ответила она. — Но что дальше делать?
— На чем вы прилетели? — спросил Джонни Грин. Яна объяснила. — Так это совсем маленькая тарантайка. Нам нужно что-нибудь побольше. Интергал не обещал помочь?
Шон отрицательно покачал головой.
— Они и пальцем не шевельнут ради нас — считают, что мы «сами нарвались». Зато они ждут не дождутся, когда у нас появятся новые проблемы, чтобы посмотреть, как мы будем выкручиваться. А если не справимся, они хором крикнут: «Ага!»
— Ну, понятно, что им нет никакого дела до этих вот, — и он махнул рукой в сторону полумертвых тел на полу пещеры. — Но не бросать же их за просто так. Неужели ничего нельзя сделать?
— Пока ничего, — ответила Яна. — Мы приехали, потому что Коакстл сообщила, что Кита в опасности.
— Уже нет, — усмехнулся Джонни. — Но эти уроды…
В разговор вступила Лонси:
— По-моему, нечего пенять на Интергал. Раз мы не захотели работать на них, то они вправе наплевать на наши трудности. И не важно, кто виноват — Интергал или кто другой. Если мы объявили себя независимыми, то должны доказать всем, что сами способны решать возникшие проблемы. Яна, давай ты отвезешь Джонни к его вертолету. И захватите наших поселян, пусть помогут ему откопать машину. Они съездят в Боготу за продовольствием, одеялами и медикаментами. Скажут остальным, чтобы готовили упряжки и гнали сюда, хотя этих бедняжек лучше перевозить по воздуху — уж очень они плохи. И захватите с собой Киту.
Но девочка отказалась наотрез. Ее голосок срывался, но глаза ярко сияли. Дети обожают приключения, подумала Яна, особенно когда плохо приходится кому-то другому.
— Может, я и в тягость, — сказала девочка, — но Коакстл нужно держать связь с Нануком и убеждать остальных зверюг, что эти люди, — она обвела рукой пещеру, — не легкая добыча. Коакстл оказала мне честь разговаривать со мной, и я должна остаться, чтобы передавать её слова тем, кто старше и умнее. Шон кивнул.
— Ты потом сможешь вернуться вместе с Джонни, когда он полетит на север. Твоя помощь наверняка понадобится и Коакстл, и Лонси.
Джонни и пятеро граждан Боготы отправились к шаттлу, поднялись в воздух и вскоре отыскали вертолет. Свежевыпавший мокрый снег облепил машину, и некоторое время пришлось повозиться, пока её удалось раскопать. Как только лопасти были очищены от снега, Джонни и его спутники полетели в поселок, а Шон с Яной вернулись в пещеру. Они забрали оттуда шестерых чужаков, которым пришлось хуже всех — среди них оказались Чи Зинь и отец Йо Чанга, — и вернулись в Танана-Бэй.
Когда они садились, все деревенские собаки сбежались их встречать. Завидев снижающийся шаттл, псы подняли дикий вой, и местные жители выскочили из домов — посмотреть, что случилось.
Заглянув к О'Нилам, Яна и Шон собственными глазами увидели, что сталось с Диной и остальной троицей пиратов, которых успели вытащить из пещеры и искупать. Потом несчастных погрузили в шаттл.