Подробности Вы узнаете, связавшись с менеджером по продажам салона «Мейнтаун моторс» в любое удобное для Вас время. То, что он предложит, принадлежит Вам, и Вы вольны распорядиться данным имуществом, как сочтете нужным.
Да не оскудеет рука дающего».
— И это все? — Пейдж покрутила листок, но больше никаких объяснений не нашла.
Зазвонил телефон, и Пейдж от неожиданности подпрыгнула. Почему-то она была уверена, что звонит Сэм, дабы растолковать ей смысл письма.
— Сэм, что все это значит? — начала, было она, схватив трубку. — А, это ты, Клэр. Нет, я не жду другого звонка. Ты серьезно? Нашла говорящих птиц? Это же чудесно! — Пейдж вскочила со стула и отложила таинственное письмо в сторону. В конце концов, сейчас есть дела и поважнее. — Супер! Итак, мой пытливый ум жаждет, наконец узнать, что же они собой представляют!
ГЛАВА ВТОРАЯ
— За обедом мне тебя не хватало, парень, — сообщил С.Эдвард Бэлфор, усаживаясь в свое любимое кресло в кабинете Сэма.
Сэм никогда не занимал его кресло. Это всегда было и будет место дяди Неда.
— Прости, как-то потерял счет времени, — ответил племянник, закрывая и откладывая темно-зеленую папку, ту самую, которую дядя вручил ему неделю назад.
— Что это там у тебя? — поинтересовался старик, кивая в сторону папки. — И почему ты сидел такой хмурый, когда я вошел?
— Работа еще не окончена, скоро представлю тебе отчет. — Сэм взял со стола бокал с виски. — Итак, что я пропустил? Можешь не рассказывать, что миссис Кларксон приготовила сегодня свои фирменные спагетти с фрикадельками. Об этом красноречиво говорит пятно у тебя на рубашке.
— М-да, старость не радость. Скоро придется надевать слюнявчик. Надеюсь, до подгузников для взрослых мне еще далеко, — рассмеялся пожилой мужчина, разглядывая свою рубашку, обтянувшую живот. — Ты прав насчет спагетти и фрикаделек. Ведь сегодня вторник.
Дядя Нед отличался весьма консервативным вкусом, которому идеально соответствовал столь же консервативный набор блюд из репертуара миссис Кларксон. На каждый день недели было свое неизменное меню.
— Чему обязан, дядя Нед? Ты хотел что-то обсудить?
Хитрая улыбка старика только подтвердила опасения Сэма насчет того, что сбить дядюшку с толку не удастся.
— Расскажи мне про девушку, — попросил Бэлфор Четвертый.
Глотнув виски, Сэм поинтересовался:
— Брюс точно не ведет это дело? Или я сейчас поведаю тебе то, что ты и так уже знаешь?
— Брюс взял давно заслуженный отпуск и уже летит на Гавайи. Но по твоему лицу можно догадаться — у нас еще один победитель!
— Я не такой хороший фотограф, как Брюс. — Сэм поставил бокал и раскрыл папку. — По правде сказать, необходимость подобного вторжения в частную жизнь вызывает у меня дискомфорт. В общем, вот фотографии. Отчет, как ты слышал, пока не написан. — И он выложил на кофейный столик стопку снимков.
С.Эдвард Бэлфор подошел к столику, доставая по пути из кармана очки в простой пластиковой оправе. Прихоть богача — человек, чье состояние оценивалось в два с половиной миллиарда долларов, обожал самые обычные очки. Дешево и сердито. Он скупал их, чуть ли не оптом и раскладывал по всему дому.
— Не прокомментируешь, Сэм?
— Хочешь насладиться своим триумфом и уесть меня? Ладно. Вот наша мисс Холидей приезжает в салон прекрасным солнечным субботним утром — на следующий день после того, как я вручил ей конверт. — Сэм взял первую фотографию. — Я почему-то так и думал, что она ранняя пташка, поэтому загодя приехал к ее дому. Пришлось позаимствовать машину миссис Кларксон, поскольку мой «мерседес», не очень вписывался в обстановку того района.
Перекладывая снимки, Сэм продолжал свой рассказ:
— А вот мисс Холидей и ее отвисшая челюсть. Это когда ей показали шикарный фургон с надписью «Праздники от Холидей» на бортах. Здесь мисс Холидей с благоговением проводит по надписи рукой. Честно признаюсь, было очень неловко наблюдать за этим. Будто я подсматриваю за интимной сценой. Ну, ты понимаешь.
— Думаю, да. У меня еще остались смутные воспоминания о том, что такое интимные сцены. А вот здесь Брюс взял бы ее лицо крупнее. Знаешь, он делает очень много кадров, щелкает все подряд, а потом выбирает лучшее. А ты, скорее, действуешь по принципу «редко, да метко».