– На, ешь, – протягивает мне.
Перевожу взгляд с нее на зеленую палку и обратно.
– Я такое не ем, – признаюсь.
– Это сельдерей, – почему мне слышится в ее тоне как будто она с ребенком говорит? – Очень полезен для организма. Способствуют похудению и нормализации стула.
– Спасибо, – цежу я. – С этим у меня проблем нет.
– Еще пара месяцев с беляшами на завтрак и будут, – теперь говорит строго. Как доктор. – Не хочешь – не ешь.
Убирает, к счастью, от моего носа эту дрянь.
– Так, ну давай, раздевайся!
Хлопаю глазами.
– Снимай эту гуманитарную помощь из чернокожих кварталов Америки и вон в ту корзину, – кивает на мусорное ведро!
– Между прочим! – возмущаюсь я. – Это прошлогодняя коллекция! Я ползарплаты отдала за джинсы!
– Лучше бы ты купила себе абонемент на год на свои беляши, чем вот это вот, – брезгливо тычет указательным тонким пальчиком в мою одежду.
– Ну, знаете ли! – сжимаю кулаки.
– Там Сергей Германович просил напомнить тебе про газету бесплатных объявлений, – произносит с усмешкой.
Я сжимаю губы, но молчу.
Черт.
Глава 5
Маша
Спустя два часа Аллочкиных пыток под бурчание о вреде мучного и о чудо-растении сельдерее у меня идеально уложены волосы, макияж светской львицы на лице, суперкороткое платье, высокие сапоги на шпильке и шубка. Такая короткая, что даже попу не прикрывает. И рукава заканчиваются где-то в районе локтей. Как в ней зимой-то ходить? Сшили бы уж сразу топик меховой. Чего уж. А рукава на трусы можно пустить.
Никогда не понимала этих вот модных извращений.
– Так, Синичкина, – строго произносит Алла, – шуба из реквизита для съемок. Стоит дорого.
– Сколько?
– Тебе лучше не знать. В общем, чтобы вернула в целости и сохранности. Эксклюзивная модель. Прямо с подиума.
Оглядываю себя.
– А так и не скажешь, – пожимаю плечами. – Мне кажется, я такую видела сегодня в метро.
Аллочка хмурится.
– На цыганке у входа, – киваю я. – Пожалела еще. Думаю, мерзнет ведь. Сто рублей дала. На рукава, конечно, не хватит, – осматриваю свои голые руки, – но на беляш точно.
Губы Аллочки превращаются в одну тонкую полоску.
– Иди. Опоздаешь, – выдавливает из себя.
Спустя минут сорок меня привозят к офису Руслана Булатова.
Боже, ну что надо быть за чудаком на букву «М», чтобы не смочь зачать ребенка обычным способом от обычной женщины? В общем, он уже мне не нравится.
Кое-как преодолев на высоченных каблуках непосыпанную между прочим ледовую дорожку до лестницы, вскарабкиваюсь к входной двери.
Пропуск на меня уже заказан и я, задрав подбородок, иду к лифтам.
В холле пустынно и это хорошо.
В шубе, хоть и с обрубками вместо рукавов, жарко, но снять ее страшно. Пусть уж будет на мне. Так я ее точно нигде не забуду.
Как я поняла, мне надо попасть на тридцатый этаж. Наконец, приходит лифт. Гордо захожу туда в одиночестве.
Красота-то какая! Не лифт, а галерея! И зеркало во всю стену. Осматриваю себя и не узнаю. Передо мной не я, а мелкое подобие Аллочки. Мелкое – из-за роста, естественно.
Тяну вниз подол платья – уж очень оно короткое. И тут вдруг лифт останавливается. Смотрю на монитор – это не тридцатый этаж, а всего лишь пятый. Кому-то тоже надо наверх. Запахиваю шубу и смотрю, как плавно раздвигаются двери.
А за ними никого. Хм… вызвали и передумали? Бывает. Жму на кнопку закрывания дверей.
Они съезжаются, но через пару секунд опять разъезжаются. И опять никого.
Что ж такое-то! Опять жму на кнопку. Но снова все повторяется.
Начинаю злиться. Кто-то явно шутит. Нажимает и убегает. И поэтому, когда двери опять открываются, я решительно выскакиваю из лифта, но вот незадача! Попадаю дурацким каблуком в щель для дверей в полу. Успеваю зацепиться за створку, но ломаю ноготь. Вернее, даже два. И, все-таки, падаю на колени. Сумка летит тоже на пол, а из нее выскакивает и телефон. Пытаюсь до него дотянуться. Нет, бесполезно.
Тогда пытаюсь освободить ногу. В этот момент двери опять съезжаются, но останавливаются, уловив видимо лучами препятствие в виде моей ноги. Разъезжаются. И опять пытаются съехаться.
Да что ж такое!
Хочу повернуться и тут только понимаю, что не могу. С ужасом широко распахнутыми глазами смотрю, как одна из дверей медленно, но верно зажевывает мою шубу. Вернее, не мою! И от этого еще горче!
– Отдай! Тварь железная! – дергаю шубу. – Придурошный лифт! Придурошный офис! Придурошный мудак с заскоками о наследнике!