— Словом, выделяю тебе дополнительно триста баксов в месяц. Хватит? Чего молчишь, доллар тоже инфляции подвержен. Два года назад я за сотню мог бы всю твою библиотеку купить, а теперь ее едва на одну полку хватит. Сейчас отдыхай, а более полные сведения понадобятся Игорю. Его команде предстоит экспедиция в Полтаву.
Теперь Студент окончательно счастлив. Еще бы, вполне вероятно, что сюда принесут работы Башкирцевой. И будет он ждать их с неменьшим волнением, чем нормальный человек первую женщину в своей жизни. Хорошо, что Студент не интересуется дальнейшей судьбой произведений искусства, проходящих через его руки. А вот доктор искусствоведения Дюк…
Тут мне в голову пришла шальная мысль. Перед тем, как уйти от Студента, я набрал номер телефона, и через каких-то две минуты секретарша соединила меня с главным специалистом Южноморска в области искусства:
— Слушай, Дюк, ты такую художницу Башкирцеву знаешь?
— Лучше скажи, как тебе моя мысль насчет Центра современного искусства?
— Только не зазнавайся, она просто гениальна.
— Я знал, что тебе понравится.
— Так как же насчет Башкирцевой?
— Ты знаешь, сейчас столько художников развелось, всех не упомнишь. И каждый норовит за границу…
— Это точно. Будь здоров и весел.
Я положил трубку и окончательно убедился, что Дюку давно пора задуматься о получении академической мантии.
8
Если бы я не знал наверняка, что являюсь генеральным директором собственной фирмы, то, войдя в свой кабинет, тут же бы решил — у нас поменялось руководство. За столом удобно расположился генеральный менеджер, тщательно изучая состояние текущих дел с помощью журнала «Адам».
— Где Рябов? — спрашиваю эту находку общества для сексуально озабоченных, и менеджер тут же делает вид, что его больше не интересуют иностранные объявления по поводу обмена страстями.
— Живут же люди, а? Как тебе это нравится? — ответил на мой вопрос менеджер. — Она очень любит минет и прямо об этом пишет. Никакого стыда, я тоже люблю…
— Слушай, ты же по-английски, кроме своей должности и слова «тоник», ничего не знаешь.
— Подумаешь, не знаю, ну и что? Я минет на любом языке понимаю.
— Особенно на собственном. Кончай лапшу на уши вешать, где Рябов?
— Ну откуда я знаю? Столько дел, не успеваешь до детей в гости сбегать. Слушай, как тебе нравится, они, маленькие сволочи, прожили уже тридцать лет и понимают, что деньги берутся только в папином кармане. А еще я тебе скажу…
— Хорош бакланить. Колись, где Рябов, или мне взятку тебе дать за правильный ответ, как на «Поле чудес»? Но учти, сегодня, кроме кляпа, ты с меня ничего не выдоишь. И прежде, чем снова открыть рот, усеки — я жду только ответа на поставленный вопрос, иначе свои нудности будешь декламировать в доме престарелых. Тебе уже на пенсию пора, у нас производство вредное.
— Тут тебе приглашение на прием к губернатору. О, кстати, на этой неделе именинки у трех нужных людей…
— Все, свободен, иначе я перенервничаю, — чуть громче обычного напоминаю менеджеру, кто руководит «Козерогом», и прошу у Марины кофе.
— Тут Константин заявился, — сообщила секретарша.
— Давай его сюда, — обрадовался я.
Все-таки странные отношения в нашей фирме. Менеджер наверняка знает, где Сережа, но признается в этом разве что под пыткой.
Константин ворвался в мой кабинет с видом триумфатора, пропившего колесницу. С годами его характер не меняется, Костя по-прежнему сосет кровь у всего коллектива при помощи своих изысканных шуточек, потому что подчиняется исключительно мне, хотя Рябов несколько раз воспитывал его за излишнее усердие.
— Здравствуйте, — сходу заявил мой чиновник для особых поручений, — еле билет достал.
— У, сволочуга, свиня малая, — поздоровался с Костей генеральный менеджер.
— Ты что, опять ему Линду подарил? — спросил я у Константина, вспоминая прошлогоднюю историю.