— «Глобус» не входит в нашу систему, — парировал Сережа. — Это их внутренняя проблема.
— Но Логвиненко хотел перейти к нам. А значит…
— Ничего это не значит. И Чирус имеет право разбираться со своими людьми, как хочет, — старался сдержать меня Сережа.
— Во-первых, Логвиненко не человек Чируса, он просто был вынужден платить десятину. И ты сам отмечал, что аппетит у этого, пока еще не покойника, стал расти. «Глобус» быстро набирал обороты именно благодаря своему директору. И я не зря говорил тебе, что мы возьмем его в свою систему предприятий.
— А я не зря говорил, что этого не нужно, — с горечью сказал Сережа. — Но ты не послушал. Жаль. В конце концов, нас это не касается…
— Кому ты гонишь пену, Рябов? Нас это не касается? А завтра пойдет шелест — как только Логвиненко решил работать с нами, ему сразу стало тошно жить. И этот Чирус будет набирать дивиденды за мой счет? Мол, пусть кто-то еще попробует уйти от меня даже к такой фирме, как «Козерог», смерти не миновать. И все потому, что он уверен, быть может, благодаря тебе — ему ничего не грозит.
— Насчет меня… Ты такого допустить не можешь. Назло говоришь, — выдохнул Рябов.
— Ага, Сережа. Наконец-то ты стал вещать, что думаешь. Значит так. Я не позволю Чирусу чувствовать себя хозяином города. Понял?
Рябов не решился переступить черту, разделяющую наши отношения, и заметил:
— Понял. Хозяев сейчас развелось, как собак нерезаных.
— Вот именно. В свое время ты контролировал спокойствие на улицах Южноморска. Но, видимо, не всех гнид выдавил. Чирус, мать его… Еще два года назад был дешевым рэкетиром, а теперь — крутым бизнесменом себя чувствует, бензином промышляет, наверное. Чем там его фирма занимается?
— Всем понемногу, — ответил всезнающий Рябов, — в основном, торгует. Они пытались наладить свое производство, но путного ничего не вышло.
— Грабить и убивать привычнее? Ничего, я их от этих привычек отучу. Сколько времени тебе нужно, чтобы Чирус лег рядом с Логвиненко?
— Ты представляешь, что будет потом? Это же блатные, у них свои законы…
— А вот я не блатной, их законы знать не обязан. Я для них фраер и могу вести себя соответственно.
По губам Рябова проскользнула усмешка.
— Все мы фраера. Но ты особенно… Как вспомню о «Ромашке» — дрожь пробегает. Ты же глава фирмы. Ну, я другое дело. Мне по должности положено тебя от неприятностей ограждать. Трудно. Ты же сам на них постоянно нарываешься.
— К слову, о «Ромашке». Тогда ты тоже мямлил, но я решил все по-другому. И оказался прав.
— Благодаря моей подпоре.
— Это тоже. Но большую благодарность заслужил Саша. Он прикрывал тыл, когда мы с Астрономом перестреляли эту банду. Кстати, где Саша?
— Нет его. Так что на продолжение своих военных подвигов не надейся. Теперь, если после нашего разговора снова сделаешь вид, что со мной согласился, а сам на Чируса нацелишься, Саша тебе не помощник. И другие ребята тоже. Это только твой любимчик Саша… Вместо того, чтобы мне доложить, потопал за тобой с гранатометом. Теперь этого не будет.
От меня не скрылось, что слово «любимчик» Сережа произнес с какой-то непонятной иронией.
— Рябов, — резко выбрасываю окурок в открытый ветрячок, — не забывайся. Я спросил, где Саша?
— Саша, между прочим, мне подчиняется, — как можно мягче заметил Рябов, — и сейчас у него есть задание. Давай договоримся так. До приема у губернатора — никаких действий. И с сегодняшнего дня соблюдай предельную осторожность. От этого придурка Чируса всего ждать можно.
— Тем более, его надо замочить… Ладно, Сережа, не волнуйся. Приму все меры предосторожности. Если ты говоришь, что от Чируса может исходить опасность, значит я должен его грохнуть прежде, чем он меня. Правильно?
На положительную реакцию не рассчитываю. Потому что Рябов всегда говорит гораздо меньше, чем знает. Я не обижаюсь, у него своя манера работы. А у меня своя.
— Сережа, ну чем мы рискуем? Как учил в свое время главный коммунист всю страну? Нет человека — нет проблемы.
— Не боишься? В таком варианте позиции твои в городе… Словом, пошатнуться они могут. Вспомни, мы ведь в поддавки играли, ставили специально на проигрывающую сторону в борьбе за пост мэра.
— Сережа, можно подумать ты забыл о моем друге Коте. Тогда я подстраховался. Так что в глазах мэра — мы бойцы невидимого фронта, ковавшие его победу. Ну, он в городских делах — человек свежий, кроме мэра есть связи и посерьезнее. Твои конторские кореша, например. В крайнем случае — есть компромат, неиспользованный до сих пор. Помнишь, что я тебе сказал, после разборов с «Ромашкой»? Пусть хоть десять лет лежит, все равно может пригодиться. Кроме того, вот уже двадцать лет, как я, скажем так, в приятельских отношениях с Константином Николаевичем. Недавно очередной заказ его выполнил. Когда он был секретарем обкома по идеологии, должен сказать, аппетиты его отличались скромностью, не то, что сейчас. В общем, позиции в городе у меня сильные. А насчет безопасности, так ты все-таки приучил меня постоянно пистолет таскать, да и ребята все время рядом. Иногда мне кажется, даже в моем унитазе кто-то спрятался. Из унитаза человека грохнуть можно?