Выбрать главу

— Был такой случай, — Рябов явно обрадовался, что я увел его в сторону от основной темы разговора. — В средние века. Японец один придумал.

— Тогда унитазов не было.

— Ну и что? На твоей даче точно такой сортир, как тыщу лет назад. Да, тогда японец одного князя убить должен был. И чтоб концов не нашли.

— Я догадываюсь, что понятие «заказное убийство» — новинка лишь для нашего общества. Так что японец?

— Спрятался в дерьме, через камыш дышал. Когда князь присел в сортире, он его насквозь копьем прошил. И спокойно ушел.

— Представляю себе, каково ему было отмываться.

— Если сейчас грохнуть Чируса, нам отмываться будет не проще, — начал проводить аналогии Рябов и тут же добавил свою излюбленную поговорку: — Береженого Бог бережет.

— А меня — Рябов. Трудно быть богом, Сережа?

— Это ты у Стругацкого спроси. Вот с тобой быть трудно.

— В чем же дело?

— Расслабляться не позволяешь, — засмеялся Сережа и вопросительно посмотрел на меня.

Все-таки, что значит понимать друг друга без слов. Я вздохнул и примирительным голосом пробормотал:

— Ладно. Даю слово. Но после приема…

— Конечно, — тут же согласился со мной Сережа и чуть ли не умоляющим тоном добавил. — С этого момента ты согласовываешь…

— Уговорил. Могу ли я сейчас поехать к…

— Не можешь. Ты сейчас не к ней, а домой отправишься. Жена должна быть на приеме с тобой. Побудь с ней немного. Чтобы очередной встряски не было. Вдруг она на приеме тебе рекламу сделает. Расскажет какой-то подруге о том, что ее муж примерный семьянин. В больших кавычках.

Только профессионал высокого класса, как Сережа, принимает во внимание и такие нюансы. В очередной раз приходится убедиться — лучшего коммерческого директора нет ни в одной фирме города, а быть может, и во всей стране. Вот что значит правильно подбирать кадры, которые решают если не все, то очень многое. А все решаю только я, и Рябов это порой специально подчеркивает. Но ведь я тоже не пальцем деланный, прекрасно понимаю, отчего он так поступает.

—* Насчет жен и приемов, Рябов, это хорошо придумано, — делаю смелый философский вывод. — Иначе, где бы мы могли пообщаться с собственными супругами? Кстати, Сережа, тебе не пора ли жениться?

— Только после Константина. Он надолго в Питер?

— Сережа, — по-настоящему удивляюсь я. — Марина на тебя до сих пор дуется, Костю ты тоже не видел. Откуда…

— Оттуда, — равнодушно бросает Рябов.

— И когда тебе надоест подслушивать?

— Это тоже моя работа.

— Выходит, снова начал…

— Да, сразу же после того, как Логвиненко получил три пули в голову. Расстарались, одного контрольного выстрела им уже мало… Ну, все, мне пора. Дел — по горло. А ты давай домой, — напоминает Рябов о моем обещании и выходит из машины.

Я прикурил очередную сигарету, подумал о том, что все-таки последнее слово должно оставаться за мной и окликнул Сережу:

— Рябов!

Когда начальник моей службы безопасности подошел к дверце «Волги», я с огорченным видом прошептал:

— Забыл дать тебе еще одно слово…

Рябов понимает какого сорта фраза сейчас последует, но поощряет мое смирение, специально подставляясь:

— Какое?

С удовольствием вскидываю руку в пионерском салюте и чеканю каждое слово:

— Торжественно клянусь быть верным заветам великого Рябова и пожизненно не пользоваться дачным сортиром.

Вот тут-то Сережа посчитает, что я закончил свое выступление. Поэтому замолкаю, но стоит только Сереже повернуться спиной, быстро продолжаю:

— А если я нарушу данное мной слово, то только при условии, что в выгребной яме будет обеспечивать мой тыл лично товарищ Рябов, дыша через камыш.

Рябов резко развернулся и продемонстрировал мне тот же жест, который я показывал с утра пораньше Трэшу.

— Ты чего это мне сигналишь?