Снова молчание. Ну, давай, адепт, почти додумался же.
- Может, стоит ей облик сменить?..
- Нам всем стоит. Незачем еще больше волновать жителей, - показываю рукой знак своему «хвосту», чтобы он остановился.
В конце проулка, по которому идем цепочкой – площадь, полная народу. Ветер поутих, и они выбрались из своих домов. Грозовой тучи на ночном небе не видно, а значит, и не так страшно.
- Сам справишься или помочь?
- Я умею... – он, кажется, смущается – не любит, когда сомневаются в его способностях, да еще в открытую при ком-то. Мне знакомом это чувство. Адепт не заморачивается со внешностью – наспех создает себе какие-то лохмотья, длинную бороду с волосами, которые делают его лицо неузнаваемым, и посох из кривой палки. Бродячий целитель или бездомный странник – самый удобный и приевшийся из всех фальшивых образов. Преобразившись окончательно, спрашивает: - Куда мы идем, профессор?
- В таверну. Ты сделал то, что я тебя просил?
- Да, всё записал. А зачем...
- Давай свиток сюда, - перебиваю его, пока не начали сыпаться вопросы, на которые я не хочу отвечать.
Пока адепт роется под своей робой с поисках нужного свитка, я меняю облик себе и зазевавшейся Адели, похожей на ведомого на убой барашка. Вот теперь мы все благополучно затеряемся среди местных жителей: седой, потрепанный жизнью фермер, его некрасивая жена, похожая на безбородого гнома, и дед – даже врать много не придется про то, кто мы и куда идем.
На площади на нас никто не обращает внимания – оно приковано к местному знахарю, судя по виду, только что покинувшему канаву. Он размахивает палкой, к верху которой привязан камень, тычет ей в небо и что-то бормочет. Чуть не зашиб нескольких зевак, подошедших слишком близко. Я готов смотреть на это вечно, но комнаты сами за себя не заплатят. Приходится протискиваться сквозь прибывающую толпу, ухватив за бороду отстающего «деда» и подталкивая вперед себя Адели.
Ей непременно надо рассмотреть себя, и из-за этого она спотыкается о порожек таверны, едва не выбив своими телесами дверь. Я успеваю подхватить ее за талию и по-свойски прижать к себе. Чувствую, этот вечер скучным не будет.
- Хватит дергаться, как рыба на сковороде – я твой муж, - шепчу ей на ухо, сдерживаясь, чтобы не хохотнуть. Ей богу, гном в платье.
- Может, еще сделать вид, что я вас люблю? – Адели кривит лицо, но потом вспоминает, видимо, в каком положении находится. В безвыходном, да, в безвыходном.
- Будь так добра. А ты напомни свое имя, - я толкаю дверь.
- Бринн, профессор, - скрипучим голосом отзывается адепт.
Народу в таверне полно, но это явно чужаки, раз происходящее на улице колдунство им не интересно. Душно, тесно, шумно и грязно. Место выбирать не приходится – оно всего одно свободное, у окна. За тот покосившийся, облезлый стол и усаживаю Адели, чтоб не потерялась в этой гудящей толкучке, а Бринна отправляю за какой-нибудь едой. Сам хочу пойти поискать хозяина, но происходит то, чего хотелось меньше всего – бессмысленный, отвлекающий от дела разговор.
- Красивая у тебя жена.
За соседним столом – трое мужиков в подпитии. Обратившийся ко мне – того и гляди упадет лицом в пол. Или на чей-нибудь кулак. Он уже сказал одну их тех фраз, за которые в подобных местах обычно бьют. Но мне-то всё равно.
- Да и дед тоже еще ничего, - отхожу от стола и вижу, как Бринн напрягся и остановился. Оглядывается, стоя неподалеку – беспокоится, что к его подружке приставать начнут.
- Где взял такую? – не унимается пьянчуга.
- Где взял – там больше нет, - «и слава богу» - хочется добавить.
- Как твое имя, красотка? – спрашивает он уже к уползающей под стол Адели.
- Она не разговаривает. И если долго смотреть – свирепеет и кидается. Так мы и познакомились.
- Тоже в столицу идете? – обращается ко мне еще один, пока его товарищ «переваривает» услышанное.
- Да, пора бы посмотреть на нее уже.
- Это верно, тем более, королева редко является народу. Особенно со своими наследниками.
Лучше бы он был пьян вусмерть и не мог говорить. Или говорил о гномах. Потому что мое мимолетное задорное настроение сдувает, как ветром. Я ничего не отвечаю и просто ухожу разыскивать хозяина. Он так же, как и почти все местные, наблюдает за представлением на площади – знахарь уже начал разбрызгивать какую-то настойку по земле.
- У вас есть две свободные комнаты?
- Есть. А деньги у тебя есть? - пренебрежительно бросает хозяин, даже не поворачиваясь ко мне. Тут с роду не было такого наплыва путешественников, а он уже успел привыкнуть к хорошему и не суетится вокруг каждого, как раньше. Напрасно, дружок – всё быстротечно, кроме плохой молвы.
Шлепаю ему по груди мешочком с деньгами. Они звякают, извещая, что их там несколько больше, чем надо. Хозяин тут же «просыпается»:
- Сейчас покажу комнаты...
- Не утруждайтесь – найду.
Они, к счастью, на разных концах этажа – у Бринна не выйдет подслушать, прижавшись ухом к стенке, а постояльцы в соседних давно спят. Тем лучше.
В таверне стало потише, пока я ходил за хозяином и смотрел на потуги знахаря. Адепт Бринн что-то ест, а Адели положила голову на стол, к еде не притронувшись.
- Пошли-ка, - поднимаю ее за руку. – Время студентов закончилось.
- Но мы не в Академии, - она возмущается, бросая на меня недоверчивые взгляды. Удивительно, как быстро она теряет страх.
«И не будешь, если еще раз огрызнешься. Заткнись и иди за мной» - передаю ей мысленно, а вскочившему с фразой «А я?» Бринну поручаю последнее задание. Ненужное. Чтоб не пытался услышать то, что не предназначается для его ушей:
- А ты иди хозяина расспроси о постояльцах, которые тут были недавно. Я через минуту спущусь.
Минуты будет достаточно. Тем более, что я и так уже догадался, где побывала эта негодница Адели. Остается только разобраться с ней окончательно.