На перекрёстке двух пещерных ходов они застали уже разведённый костёр. Четверо пиктских воинов, возвращавшихся из какой-то вылазки, с отрешёнными лицами сидели вокруг и наскоро закусывали. Среди вещей, которые они побросали на землю, было много оружия и стояли плетёные качели, явно позаимствованные у энков. Качели на сей раз служили детской колыбелью: оттуда высовывалась маленькая ручка, хватавшаяся за края.
Разводить здесь же второй костёр, конечно, было ни к чему, поэтому Файтви с Нэнквиссом, недолго думая, подсели к пиктам, развернули всё, что у них было с собой из еды, и радушно всех угощали. Рори чуть помедлил в надежде на хорошую драку, но, ничего не дождавшись, присоединился к компании.
Как обычно бывает с пиктами, беседа их не отличалась оживлённостью до тех пор, пока речь не зашла об изгнании пиктов с их исконных земель. Тут очнулся и самый молчаливый из них.
– Другие племена вытеснили отовсюду наш великий народ, – пикт поднял сумрачные глаза. – Нас загнали под землю. Но весь север Ирландии содрогнётся, когда мы начнём борьбу за освобождение. Мы не все ещё сдались. И некоторые из нас станут сражаться до последней капли крови, чтобы не исчез наш народ!
– А некоторые крадут чужих детей ради улучшения этой крови, – заметил Файтви, как бы невзначай заглянув в колыбельку, где лежал ребёнок, разительно непохожий на всех пиктов, вместе взятых, и на каждого из них в отдельности.
Пикты в гневе вскочили, но как-то не нашлись, что сказать.
– Я прибыл издалека и много чего здесь не понимаю, – проговорил Нэнквисс. – Но я точно знаю, что со мной вам встречаться не стоило, – закончил он, поднимаясь во весь свой рост.
Рори медленно переводил взгляд с ребёнка на пиктов и с пиктов на ребёнка. Сравнение выходило не в пользу пиктов.
– Я понимаю ваши затруднения, – мягко продолжал Файтви, краем башмака потихоньку пододвигая колыбельку к себе. – Но если вы хотите обзавестись детьми, всё это не так делается! Я вам сейчас обрисую в двух словах, – торопливо говорил он, чувствуя, что обстановка накаляется. – Пойдите посватайтесь к любой ирландке, предложите хороший свадебный выкуп, займитесь, наконец, обычным честным флиртом, сразите ирландских девушек своим обаянием, в конце-то концов, – тут Файтви на полуслове выхватил ребёнка из колыбели, упал вместе с ним ничком, перекатился вбок и залёг за ближайшим камнем. И это было сделано вовремя, потому что в ту же минуту началась такая свалка, в какую не побрезговал бы ввязаться и сам Финн Мак Кумалл. Рори, облизываясь, ринулся в бой, и даже Нэнквисс на сей раз счёл следы прошлой боевой раскраски на своём лице вполне достаточными. Пикты заслонились было своими круглыми щитами, но быстро заметили, что щиты не помогают, а потом и вовсе тихо отползли в туннель, навсегда лишив ребёнка возможности вырасти среди них и стать легендарным пиктским воином.
– Легче отбить, чем вернуть по назначению, – вздохнул Файтви, отнимая у ребёнка свой палец. – Что-то я сомневаюсь, что на выходе из Горы мы первым делом наткнёмся на женщину, громко сокрушающуюся о своём пропавшем сокровище. Придётся ещё побегать и поискать.
Но эти опасения рассеялись сами собой, когда в первой же деревеньке к Файтви бегом подбежала маленькая зарёванная женщина, издалека завидев у него знакомый свёрток. Ничего не разбирая, она с размаху съездила Файтви в челюсть, вырвала у него ребёнка и ушла.
– До чего трогательны эти материнские чувства, – сказал задумчиво Файтви, глядя ей вслед и пробуя языком, в порядке ли зубы.
Стараниями Файтви они вышли из-под земли в таком месте, откуда до подножия было полдня пути; деревня, куда они попали, лепилась на склоне Горы; внизу, на следующем уступе, была ещё одна деревушка, а ниже – ещё, и всё это вместе напоминало ступени гигантской лестницы. С той высоты, где они стояли под нависающими корнями древнего ясеня, было ясно видно место, где заканчивается Ирландия: северная оконечность острова, линия залива и Скала Лосося, торчащая из моря напротив мыса Срон-Шинны. Светящиеся пальцы Мананнана, сына Лера, были погружены в океан; Мананнан был очень древним богом, и пальцы у него были длинные, так что иные простодушные люди могли принять их за солнечные лучи, просачивающиеся сквозь тучи. Сзади, с юга, надвигалась гроза, раскинувшая высоко над вершиной Горы крылья, подобно огромной тёмной птице.
В деревне на следующем уступе Горы их ждала милая сердцу Рори ирландская таверна, крытая соломой, с семью входами, колодцем во дворе и шумной дракой внутри.
– Скажи мне, Файтви, а почему те трое воинов, которых мы прогнали, не приняли тебя за Круитне? – спросил Нэнквисс.