Тут тропинка завернула, и они оказались перед домом О'Киффи. Здесь, на перевёрнутом курахе, сидел человек с флейтой. По узору на мокасинах его безошибочно можно было бы отнести к племени Воронов, если бы не чисто ирландский плащ, почему-то расшитый понизу иглами дикобраза. Чёрные спутанные волосы падали ему на лицо.
– Фланн, – сказал, улыбаясь, Файтви, – у тебя в каждой строчке первая нота фальшивая, последняя нота фальшивая, все ноты между ними фальшивые, и ещё одну фальшивую ноту ты прибавляешь от себя.
Человек встал ему навстречу.
– Из-за твоих любовных историй, Файтви, сын Родри, – отвечал он, также улыбаясь, – мне пришлось прихватить с собой в дорогу Гвен, с тем, чтобы она примирилась с твоими недостатками, узнав мои, да ещё играть ей в угоду валлийские мелодии, в которых я не нахожу ничего завлекательного.
И никто не успел понять, как так вышло, а только тихий и кроткий Файтви неожиданно тряхнул головой и с хрустом врезал Мак Фиаху в челюсть.
– Ого! – сказал Рори.
После этого все помолчали. И тут заговорил Нэнквисс.
– Мескви, – сказал он отнюдь не по-ирландски, – мало того, что твоё место в Совете Племени занимает теперь Хвост Койота, так ты ещё позоришь свой народ, используя флейту для флирта не по назначению.
Фланн Мак Фиах подскочил, схватил Нэнквисса за плечи и стал вглядываться ему в глаза. На лице у него отображалась отчаянная попытка что-то вспомнить.
– Ты меня не знаешь, – подсказал Нэнквисс. – Я тот, за кого вышла замуж Кекиик из Кагакешши, а вышла она за Нэнквисса из Мэшакквата.
– Так. А с каких это пор Хвост Койота занимает моё место в Совете Племени? – запальчиво спросил Фланн Мак Фиах.
– Где Гвен? – спросил, в свою очередь, Файтви, крепко ухватив его за рукав.
– Там, в доме, – нетерпеливо отмахнулся Мак Фиах и снова повернулся к Нэнквиссу.
Файтви остановился на пороге дома, и, придерживаясь рукой за притолоку, всмотрелся в полумрак. Гвен лежала на лавке, свесив одну ногу и укрывшись лучшей шерстяной туникой Мак Фиаха, и лавка была достаточно широка, чтобы Файтви мог присесть рядом.
– Конечно, я лишён того блеска, который присущ Мак Фиаху, – начал он. – Но и у меня есть кое-какие достоинства, и если ты дашь мне время собраться с мыслями, я, быть может, сумею вспомнить одно-два.
Гвен промолчала, и Файтви набрался храбрости, чтобы продолжить.
– У меня в доме, в Гвинедде, есть одна скрипящая половица; но, честное слово, я заменю её, если только ты озаришь мой дом своим присутствием, а что камин слегка обвалился и кирпичи сыплются прямо в овсянку, так это не беда. Я починю все ступени лестницы, которые вызовут у тебя сомнение, и повыбью бурьян за домом, так что ты сможешь прекрасно пройти к овечьему загончику и утром, и вечером.
Говоря так, Файтви взялся за тунику Мак Фиаха и отпихнул её подальше. Потом он стащил с себя плед.
– Три вещи, которые приятно слышать, – продолжал он. – Кипящая овсянка, жужжание прялки, вопли троих-четверых детей, в точности похожих на тебя.
Тут Гвен проснулась, зевнула и остолбенело уставилась на Файтви. Она не слышала ни слова из того, что было сказано раньше, и не уловила ничего, кроме риторической фигуры, которой Файтви заключил свою речь:
– Гвен, дорогая, а не случится ли так, что этого пледа хватит укрыться нам обоим? – только и спросил он.
– Ты выглядишь так, Мескви, как будто тебя покусали злые духи, – качал головой Нэнквисс, с жалостью разглядывая Фланна. – Весь ты какой-то бледный, и у тебя появился скверный акцент в твоём родном языке. Тебе нужно проводить обряд очищения неделю, а может быть, и две. Куда ещё ты собрался плыть?
– Все десять лет, что я здесь, я собираюсь плыть только в одном направлении – домой, – сказал Мак Фиах.
– Чтобы отплыть домой, совсем не нужно семь лет учиться магии, – заметил Нэнквисс. – Я могу построить каноэ за четыре дня и ещё за четыре часа вырезать весло к нему.
– Да? – горько усмехнулся Мак Фиах. – А ты пробовал отплыть от здешнего побережья? Я посвятил этому несколько лун. И несколько лун подряд меня прибивало обратно. Это называется северо-атлантическое течение, Нэнквисс, и оно будет относить тебя назад столько раз, сколько ты отплывёшь. Нужно очень большое каноэ, с парусом, нужна вот эта штука, – он кивнул на щит Мананнана, – и вот эта, – он извлёк из заплечного мешка подзорную трубу и помахал ею у Нэнквисса перед носом.