Вот и сейчас я спешу домой на всех парах, зная, что Наташа ждет меня. Вечерние пробки дико бесят, но они дают время подумать. Это единственный их плюс.
Я еду из больницы. Вероника потихоньку поправляется, это не может не радовать. Я вспоминаю день аварии. Эта новость совершенно выбила почву из-под ног. Перед глазами стояло время, когда я ходил по пятам за Егором после смерти Алены. Тогда я поражался и не верил, как можно так страдать за другим человеком. А сейчас я очень хорошо его понимаю. Стоило представить, что нечто подобное произойдет с Наташей, и я понял, что тоже не смог бы это пережить. Последние дни она стала центром моей вселенной, потеряв который, жизнь бы оказалась бесцветной и бессмысленной.
Наташа очень изменилась в последние дни. Я больше не видел ту надменную стервозную Натали. Со мной теперь почти все время была моя нежная, хрупкая Наташа.
Новость об аварии подкосила нас обоих, но на двоих любое горе перенести легче. Я бы никогда не подумал, что Наташа верующая. Для меня это было еще одним откровением. Когда она пошла в церковь, я не последовал за ней. Я вообще был далек от этого. Но потом мне стало интересно. Зайдя в храм, я увидел мою Наташу. Она стояла возле одной из икон, меня не заметила. Зато ее хорошо видел я. В полумраке храма, в слабом отсвете церковных свечей ее заплаканное лицо обрело для меня новый смысл. Я точно знал, что там стоит сейчас неприкрытая ничем истинная сущность этой женщины — чистая и светлая. В моей голове ярким огнем вспыхнули три слова. Я окончательно понял, что люблю ее, что это навсегда. А еще я решил, что обязательно скажу об этом сегодня же.
Решение свое я исполнил, и, хоть Наташа не сказала в ответ «Люблю», ее «Я верю тебе» значило намного больше. С того дня наши отношения крепли, давая крылья за спиной и тот самый тыл, помогающий бороться с кучей проблем, которые щедро сыплются в последнее время мне на голову.
Помимо всех вопросов связанных с аварией, Егором, Вероникой, ее бывшим мужем, еще и этот тендер. От него действительно многое зависит, но тот самый конкурент, не дает нам расслабиться. Во главе стоит очень мутный тип, о котором я уже наслышан. Более подробная информация только доказала, что он не чист на руку, но поймать его ни разу ни за что не удалось. Потому что есть мохнатая рука, прикрывающая его зад. Тендер этот ему тоже необходим, как воздух, потому что не все у него гладко. Ясно, что он пустит в ход все связи, можно ожидать всяких подстав. И фамилия у него такая — Дельников. Так и хочется сказать Пи*додельников. Молодой и наглый. Не раз был замешан в очень неприятных историях. Лично я с ним знаком не был, но на предстоящем завтра приеме уверен, познакомимся.
Не знаю почему, но Наташу туда брать не хотелось. Это как будто показать всем акулам и пираньям мое слабое место. Но и не взять ее туда я тоже не могу. Уже обещал, да и вообще, кроме моих предчувствий повода для беспокойства нет. Наряд уже куплен, и хоть она не признается, но я уверен, Наташа мечтает его так сказать выгулять в обществе. Когда она вышла в этом платье, я, конечно, восхитился, сидело оно прекрасно, было в меру закрытым, подчеркивало все достоинства фигуры, черный цвет идеально сочетался с ее рыжими волосами, и вообще Наташе шло. По ее горящим глазам я понял, что ей нравится, поэтому махнул, что берем, и только потом она повернулась ко мне задом. Вот тут челюсть снова ускакала от меня, потому что вырез доходил почти до задницы, открывая ее идеальную спину, да еще вдобавок ко всему это был не просто вырез, а довольно крупная серебристая молния, которая начиналась от шеи и заканчивалась где-то в складах на полу. Само платье было очень длинное, с небольшим шлейфом. Вырез представлял из себя не до конца расстегнутую молнию. Я подошел поближе, проверил. Нет. Расстегнуть ее дальше было нельзя, но именно такое желание возникнет у каждого, бл*ть, мужика, взглянувшего на Наташу. Я пытался протестовать, но это было бесполезно. Ничего другого ей не нравилось, глаза больше не загорались. Она везде находила недостатки и довела ни одну продавщицу почти до нервного срыва. Поэтому я сдался и теперь нервничаю еще больше. Да. Здравые мысли, ничего не скажешь. Надо думать, как тендер выиграть, а в голове только то, что все будут пялиться на мою Наташу и ее задницу. Все. Надо успокаиваться.
Наконец, подъезжаю к дому. Сегодня мы опять у Наташи. Я все хочу настоять, чтобы она переехала ко мне, но правда в том, что мне совершенно плевать, где ночевать. Меня вполне устраивает и ее маленькая двушка, лишь бы Наташа была рядом, а она себя тут чувствует явно комфортнее. Поэтому мы чаще всего бываем у нее.