— Вот видишь. Я же говорил? Твоя задача сейчас одна — отдыхать и набираться сил. А потом мы все наверстаем.
Ну что тут скажешь. Остается только смириться.
— Пойдем, намажу тебя вонючей мазью и уложу спать.
— Вот именно, что вонючей, — врач прописал какую-то мерзко пахнущую мазь от ушибов, а Костя маниакально исполняет все его предписания. — Я от нее скорее задохнусь, чем поправлюсь.
— Не жалуйся. Зато она помогает, — мы встаем с дивана и медленно идем к лестнице. — ? Смотри, ты уже на ногу почти наступаешь, и синяки понемногу проходят.
Да уж. Ключевое слово — почти. Нога все еще опухшая и болит. Хотя я и правда уже увереннее на нее наступаю.
После всех процедур чувствую дикую усталость, поэтому быстро проваливаюсь в сон.
Утром просыпаюсь поздно. Кости, конечно, нет рядом. Чувствую себя почти здоровой, пока не начинаю шевелиться. Но лежать скучно, поэтому встаю потихоньку и, хромая, иду искать моего мужчину. Нахожу его в кабинете, он разговаривает по телефону, при этом напряженно смотрит в компьютер. Тон его жесткий и властный. Кому-то на том конце телефона крупно не повезло. Костя заканчивает разговор и раздраженно бросает трубку. Подхожу ближе, и говорю:
— Кто посмел разозлить с самого утра моего мужчину? — Костя видит меня, взгляд его теплеет.
— Вообще-то уже далеко не утро. Поэтому меня выбесил уже далеко не один человек.
Я забираюсь к Косте на колени. Вижу рядом открытый ящик письменного стола. В нем достаточно забавное содержимое. Несколько электрошокеров, наручники, рации, и даже резиновая дубинка.
Я достаю один шокер и спрашиваю:
— А это у тебя причиндалы для воспитания нерадивых сотрудников?
— Вообще-то нет, но скоро они меня достанут, — забирает у меня из рук шокер, — осторожнее с этим.
— Я возьму один. В сумочку кину. Давно, кстати, хотела.
— Зачем он тебе?
— Гнома вырублю на работе, когда опять достанет.
— А, ну тогда ладно.
Еще подцепляю наручники.
— А где от них ключик?
— Не скажу. Тебе такое в руки давать еще опаснее, чем электрошокер.
— Это да. Если ты и дальше будешь упираться, придется приковать тебя к кровати и долго насиловать, — говорю и впиваюсь в его губы. Когда отрываюсь, тяжело дышу, Костя тоже.
— Ты опять испытываешь мое терпение?
— А ты — мое.
— Если не уймешься, к кровати прикую тебя я и буду целый день кормить супом. Его еще много осталось.
— Я и раньше подозревала, что ты садист. Теперь уверена.
Костя смеется. Потом спрашивает.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. А еще я хочу есть. Там еще остались гамбургеры?
— Нет. Лимит вредной еды был исчерпан вчера. Сегодня могу предложить омлет в моем исполнении.
— Лишь бы не суп.
— Уговорила. Пошли, — Костя снимает меня с колен, встает. Я снова обращаю внимание на странный ящик.
— А насчет шокера я не пошутила. Хочу один. А тебе зачем их столько? Или я все-таки не знаю о каких-то твоих наклонностях?
— Бери один, — протягивает мне черную штуковину, — только аккуратней, — показывает мне, как им пользоваться.
— Это вообще-то для моего охранного агентства. Я тебе говорил, что у меня есть такое. Забрал новую партию, никак не отвезу ребятам.
— Понятно. Ну, ничего. На одну игрушечку им меньше будет, а мне спокойнее. Кстати, будешь баловаться, тоже получишь.
— Я буду паинькой.
Так шутя и смеясь, мы отправляемся на кухню. Взгляд мой падает на кольцо на пальце, вспоминаю вчерашний день, и сердце наполняется радостью и щемящим чувством.
Я останавливаюсь, разворачиваю Костю к себе:
— Да. Забыла сказать самое главное, зачем я тебя искала, — Костя с интересом смотрит на меня, — люблю тебя, — он широко улыбается. — Я же обещала часто говорить, вот. Держу слово.
— Я тебя тоже, — коротко целует в губы, — сейчас накормлю тебя, а потом посмотрим, насколько ты хорошо себя чувствуешь.
Глава 33
Наташа
Болеть, конечно, неприятно, но последние дни мне почти понравилось. Мы уже десять дней сидим с Костей дома. Чувствую я себя намного лучше. Хожу вполне сносно, правда, о каблуках пока стоит забыть. Кашель почти не посещает, об остальном напоминают только самые стойкие синяки, которые сейчас уже приобрели бледный оттенок и не пугают так, как раньше.?
Сегодня Веронику выписывают из больницы, мы, конечно, собрались встретить ее и поздравить с возвращением. Кто ж знал, что душевных посиделок не получится из-за этой тупой козы — Ларисы. Это ж надо было такое устроить, никак не уймется, тварь. Зато как пригодился шокер, который я, как чувствовала, все же кинула в сумочку. Все офигели и выдохнули с облегчением, когда я вырубила эту тварь. Как представила, что она могла ранить или даже убить кого-то из дорогих мне людей, в душе поднялась такая волна, что я бы ее, наверное, и без шокера уделала. (Эти события описаны в книге «Жена из прошлого»)