- Н-не принимал я. Но потом, закладывал эту дыру.
Я не очень поверил ему, но решил не торопиться с выводами. Мысленно представил на месте левой руки сапёрную лопатку - раньше такого никогда не делал, но тут пришлось. И начал раскапывать дыру. Рука вдруг провалилась куда-то. Потянулся и не удержался - вывалился через проём. Прямо на шершавый холодный камень, едва не приложившись носом.
- Прохор! Сюда иди! - отряхиваясь от налипших комочков земли, позвал я. - Осторожно только, бл... Осторожно!
В дыре показалась разлохмаченная голова, болезненно-бледное лицо. И, наконец, Прохор пролез сквозь проём.
Система выдала схему этого странного подземелья. Некоторые участки почему-то были затенены, прорисованы лишь условно. Но то, что я смог увидеть, вселило уверенность, что мы не заблудимся.
Свисавшие с потолка, словно экзотические люстры, сталактиты мягко фосфорицировали голубоватым, розоватым или золотистым свечением, так что казалось, что мы находимся где-то в пещерах восточного шейха, а по углам свалены сокровища - горы золота, драгоценных камней, статуэтки, украшения.
Стоило отвести взгляд от испускающей таинственный свет «люстры», как на границе зрения начиналось мельтешение, и я видел бесплотных призраков. Они выглядывали из пористых, пронизанных трещинами стен, высовывали руки. Просачивались из разломов, медленно проплывали и растворялись в небытие.
В детстве я побывал в катакомбах Одессы - заброшенных каменоломнях, где добывали ракушечник для строительства домов. Было мне тогда лет пять что ли, или семь и помню тот ужас, который я испытал в этих жутко запутанных невесть как и куда идущих коридора, где в последней Мировой войне прятались партизаны.
- Ладно, погнали, Прохор. Времени у нас мало. Или ты вернуться хочешь? Давай, думай. Я настаивать не буду.
- Не, я пойду с тобой, Громов, - как-то даже на удивление уверенно выпалил парень.
- Ладно, - согласился я, хотя бледный вид моего напарника, который выглядел чуть лучше ходячего мертвеца, посеял в душе сомнение, что он будет мне полезен, а не станет обузой. - Погнали. Времени у нас мало. Сам понимаешь.
Под ногами хрустел песок, мелкие камни и каждый шаг отдавался пугающим эхом, отскакивая от стен, потолка, возвращался искажённым и казалось, что с нами идёт ещё кто-то. Пытается замаскировать свой шаг под наш, но иногда не попадает в унисон. Это пугало и бесило.
Когда коридор разветвился на два прохода, я проверил по схеме маршрут и уверенно вступил влево. Сочился с потолка тусклый, грязно-жёлтый свет, создавая ощущение склепа, и казалось ещё шаг и мы увидим ниши, в которых будут сидеть, или стоять скелеты, обряженные в старинные одежды.
- Стой, - я успел схватить Прохора за рукав, заслышав странный звук, похожий на смех, женский или детский.
Стройная девичья фигурка. Повысил яркость фонаря, чтобы и Прохор мог видеть то, что видел я. Мать твою за ногу. Глазам не верю. У стены, где коридор делал изгиб, стояла девушка. Ярким пятном белела блузка, из-под которой выпукло и бесстыдно выпирали груди. В ореоле роскошных кудрей, тяжело упавших на округлые плечи, проступало лицо. Такое знакомое. Изгиб тонких, словно нарисованных бровей. Глаза, огромные и такие яркие, что будто светились в полумраке.
Краем глаза я заметил, как у Прохора отвалилась челюсть, и он весь задрожал от желания, как жеребец, которого подвели к молодой красивой кобылке. Значит, он видел то же, что и я. Но кто угодно мог оказаться в этом подземелье, в этих запутанных катакомбах, но не Эва. Её тут просто не могло быть.
- Прохор! Нет!
Я не успел удержать его, как он сделал шаг. Вернее, он просто прыгнул туда, в этот угол. В страшном нетерпении, которое не мог сдержать. Девушка улыбнулась ещё шире и лицо разъехалось на три части по горизонтали, превратившись в картину абстракциониста.
Скрежет, громкое шуршанье, словно по каменной мостовой протянули здоровенный мешок. И откуда-то сверху, со сводчатого потолка на Прохора обрушилась отливающая антрацитом труба толщиной со ствол столетнего баобаба, поглотившая его целиком. Бедняга даже не успел крикнуть, как скрылся в ней весь.
Левая рука вытянулась в острый кинжал и я с силой вонзил его прямо в эту блестящую чёрную шкуру, которая исходила крупной дрожью. Взмах, ещё один. Боялся резать глубоко, чтобы не задеть парня, который сейчас находился в брюхе этого чудовища.
Громкий визг, словно проткнули огромный надувной шар, огласил своды. Существо орало, шипело, пыталось извернуться, ударить меня хвостом с большим наростом - там, где нам обоим привиделась Эва. Но теперь оттуда белела длинная зазубренная кость.