И белоснежное существо отступило, медленно и грациозно, что выглядело особенно удивительно при его размерах, развернулось и ушло в свою нору.
Индикатор здоровья ожил, переливаясь всеми оттенками зелёного, начал быстро удлиняться. Добрался до максимума. И перерос его! Система пискнула и выдала сообщение:
«Вы получаете прирост здоровья +25% к имеющемуся».
Теперь я был здоровее, чем прежде на 25 процентов. Хорошо бы ещё узнать, что это означает, и главное проверить, насколько это поможет выбраться из этой дыры.
Рядом с каменистым пятачком, куда я так неудачно спланировал, что сломал ногу, покачивалась верёвка, сброшенная Прохором. А на склоне обнаружились словно вырезанные в камне ступеньки, шириной в полметра и глубиной в мою ладонь.
Обвязавшись верёвкой, я превратил левую руку в альпинистскую кошку. Замах! Когти глубоко вонзились в твёрдый камень. Посыпались камешки. А я, поставив ногу на одну из ступенек, перебрался выше. Чуть выше образовался козырёк, куда я легко перепрыгнул.
Ещё шажок, когти скользнули, вырвались комки рыхлой земли, забарабанили по лицу, рука соскочила, а ноги, не найдя опоры, сорвались. Под тяжестью моего тела верёвка опасно натянулась струной. Но выдержала. Сердце стучавшее сильно-сильно, отдаваясь в горле, наконец угомонилось, сбросила обороты и я вновь начал свой нелёгкий подъем.
Жарко. Невыносимо. По лицу, вискам текли струйки солёного пота, щипали, застилали глаза. И как назло, тело во всех, самых недоступных местах, стало зудеть и чесаться, так что это стало похожим на адскую пытку. Руки дрожали и не слушались. Рубашка под бронежилетом противно взмокла, словно кто-то налил за шиворот горячей воды. И каждый раз сердце падало, когда нога срывалась с узкой и гладкой, как лёд, ступеньки. И кажется нет ни конца, ни края этому. Вершина далека и не доступна, словно кто-то отодвигает её от меня, когда я преодолеваю очередную ступеньку.
Уфф. Ещё покорил целых полметра! Каких же трудов это мне стоило, не описать словами! Те чувства, что испытывают скалолазы - буря эмоций, от страха до невероятной эйфории, что мне это удалось! Я почти добрался до вершины.
- Давай, Громов! Помогу
Прохор перегнулся через край, подхватил меня под мышки и затащил наверх. И это пришлось, как нельзя кстати, потому что силы уже оставили меня. Пару минут я просто лежал на животе, пытаясь отдышаться. И только потом сумел встать.
- Громов, прости, что так получилось! - Прохор заискивающе взглянул мне в лицо.
Лицо раскраснелось, в глазах отчаянье. Переживает, кажется, искренне, хотя я не винил его.
- Всё в порядке, - я похлопал его по плечу.
Подошёл к каменной колонне, от которой тянулась верёвка.
- А ты, старик, на флоте служил? - поинтересовался я, рассматривая «восьмёрку» - узел, которым Прохор привязал верёвку.
- Да нет. Рыбаком я был. На сейнере, - подошёл к каменному столбу и лёгким, почти незаметным движением развязал узел и стал скручивать верёвку в бухту, наматывая на руку и плечо. - Мы с нашей ватагой добывали тунца. Иногда вот такие экземпляры попадались, - распахнул руки на всю ширь. И хотя рыбаки любят привирать, я реально видел тунца таких размеров. - Ну а потом всю рыбу-то выловили. И меня, как и всех под зад коленом.
Да, именно так. Люди так бесцеремонно и жадно грабили свой же родной дом, что в морях и океанах не осталось никакой живности, кроме медуз. Японцы выбили всех китов. Хотя ещё в двадцатом веке был объявлен запрет на китобойный промысел, хитромудрые азиаты сумели преодолеть эту преграду. Они просто нашли лазейку в законе, который позволял ловить китов для научных исследований. Дельфинов они тоже выловили полностью: этих умнейших морских животных японцы просто употребляли в пишу.
- Понятно. Ну а потом?
- А потом устроился на ферму, где выращивали осётров. Красивые рыбы, особенно когда взрослые. Я даже их полюбил, что есть их не мог. Представляешь - приходишь их кормить, а они уже чувствуют это, подплывают, хватают прямо из рук. А потом там настолько всё автоматизировали, роботизировали, что люди-то совсем перестали быть нужны. Но и всё - гуляй, Вася, жуй опилки.
- Печально. А как Лига? Почему не заступилась?
Я хорошо помнил то время, когда «Лига защиты профсоюзов» навязывала всем свои законы - не меньше тридцати процентов работы на любом производстве должна была выполняться людьми. Не роботами, не андроидами, а именно людьми. Даже, если полная автоматизация будет владельцу выгоднее.
Когда мы собирали на околоземной орбите в доках наш звездолёт с Артуром, нам это здорово мешало. Отдельные узлы выводились устаревшими ракетами на химическом топливе с космодрома «Восточный». Собирали эти ракеты рабочие, но среди обычных работяг, туповатых, но трудолюбивых, попадались сволочи, которые устраивали диверсии в цехах, на космодроме. Все нити терактов тянулись к секте «Очистительная сила Сверхновой», их лидеру Гордону Макбрайду, который призывал не сопротивляться гамма-излучению, а принять, как исцеляющий душу свет. Идиот. Потом Артур предложил вывести все производство за пределы Земли, чтобы узлы создавались с помощью наноматериалов. Именно таких, из которых строилась Новая Москва при мэре Леопольде Ланге. Звездолёт мы достроили. Эх, если бы сейчас достать эти наноматериалы и 3D принтеры! Как бы мы могли разгуляться, создавая новый космический флот. Эх, мечты, мечты.