Насколько я знал, раньше таких технологий на Земле не было. Их тоже дал Адам? Человек из альтернативной Вселенной? Но зачем?
И тут внезапно замечаю, как несётся на меня, кружась и вращаясь, земля и небо. Мы падаем, падаем, чёрт возьми! И в голове проскакивает, как искра мысль - сейчас разобьёмся к чёртовой матери!
Огромная перегрузка раздавливает тело. Сверху словно наваливается слон, так что дыхание останавливается, сердце замирает, перед глазами виснет кровавая пелена. Тьма.
Очнулся, когда флаер уже готов был воткнуться носом в изумрудное ставшее луговое месиво, но буквально за секунды до столкновения я сумел взять ручку управления на себя. Пронёсся так низко, что казалось брюхом задену белые соцветья борщевика, хищно торчащие из травы. Вновь ухожу вверх правым боевым разворотом. Ищу противника.
Вновь разогнался, тяга всех двигателей на полную мощь. Потянул ручку управления на себя, начал стремительно набор высоты, ушёл горкой вверх и начал кружить на виражах. Вверх-вниз. А флаера беспорядочно и как будто даже лениво нарезали круги внизу, не пытаясь погнаться за мной.
Отдаю ручку управления от себя, флаер плавно скользит вниз. Прямо на очертание сплющенного дракона, но враг запаниковал, резко отвернул в сторону и вверх. Скорость упала, флаер клюнул носом и свалился в штопор. Закружился кленовым листом, вздрагивая. Но видно пилоту не хватило высоты и машина под углом воткнулась в землю.
Оставшийся в одиночестве противник решил драпать в сторону взлётно-посадочной площадки, но в азарте я погнался за ним, как волк за зайцем.
Вдавливаю кнопку и разряд пронзает флаер. И я проношусь мимо стрелой, лишь успевая заметить, как медленно, словно снежинки, опадают вниз мелкие обломки.
- Громов, ты вообще человек? - Прохор повернул ко мне голову, на лице застыла смесь восхищения, изумления и страха.
- Да вроде бы. А что?
- Как ты выжил в такой свалке? - выпученные глаза парня, наконец, вернулись обратно в глазницы и перестали выглядеть как рачьи.
Распространяться на этот счёт не стал. Устал, даже не физически - наноботы начали быстро приводить меня в норму - тепло разлилось по телу, даже волосы на затылке зашевелились, подарив кайф, в кончиках пальцах рук и ног - приятное покалывание. Но вот морально, когда постоянно на нервах. Постоянно пытаешься ускользнуть от очередной, но так и не ставшей привычной, встречи с мерзкой старухой с косой. Тьфу, нет там никакой старухи - лишь тьма, в которой живут мерзкие существа, скользкие, противные до жути.
Когда на горизонте уже начали вырастать знакомые очертания горной гряды, за которой располагался наш лагерь, я вспомнил, что возвращаюсь на чужом флаере, вовсе не на том, на каком вылетел вчера. Твою ж мать. Ещё свои же и подстрелят.
Сквозь деревья проглянула серая проплешина. Почти незаметная. Для любого другого в ней не было ничего особенного - ну поляна в лесу, вырубка. Я же знал, это наш секретный аэродром, где скрывается несколько летательных аппаратов, флаеры, аэротакси - конечно угнанные. Держать личный транспорт запрещалось. За нарушение - смертная казнь. И самое главное - два самых убойных воздушно-космических судна - космолёты, один я угнал с корабля-сферы людей альтернативного мира, другой являлся связующим звеном, «лифтом» к звездолёту, который болтался на орбите Земли.
Максимальная скорость, сбалансировал флаер и закрутил его вокруг своей оси, сделав бочку.
- Ты чего творишь, Громов? - недовольно подал голос Прохор. - Почему не садишь флаер?
- У нас уговор с мужиками, если возвращаюсь на чужом аппарате, должен показать несколько фигур высшего пилотажа.
- Твою мать, Громов! Ты хоть на топливомер глядишь? Пижон хренов. Пилотаж ему показать надо.
Пара переброшенных фраз, и, промахнувшись мимо аэродрома, мы понеслись над озером, зеркалом синеющим меж невысоких, скрытых под густым зелёным бархатом, гор.
А ведь Прохор прав, стрелка топливомера уже в красной зоне. Больше никаких фигур я выполнить не смогу.
Но проблема была ещё и в том, что я не знал, как сажать эту машину. Взлететь-то я взлетел, сканер генетического кода сработал, мой наночип выдал мне информацию, которую я получил благодаря Мизэки. Но я никогда не сажал такой аппарат.
Ладно. Деваться всё равно некуда. Буду действовать так, как всегда. Сбросил скорость, вышел на глиссаду и повёл на снижение. Сердце замирало, потом вновь начинало колотиться, как сумасшедшее. Толчок. Флаер чуть подпрыгнул, коснувшись неровного пластобетона, завизжали, заскрипели тормоза. Турбины перешли на тонкий, свистящий гул - включился реверс.