- Инсценировка. Меня действительно схватили и я был в тюрьме, но я смог сбежать. Угнал боевой флаер. А эти ублюдки устроили спектакль. Для устрашения.
- Ясно, - из груди Григория вырвался вздох облегчения.
Наконец-то они поверили мне.
- Дядя Олег вернулся! - из густых зарослей терновника на краю поля выскочил рыжий круглолицый мальчуган в клетчатой рубашке и шортиках.
Прыгнул на меня, обняв ногами за талию. Расплылся в счастливой улыбке. И, кажется, даже веснушки как блохи радостно запрыгали на его курносом носу.
- Скучал по мне, Серёжка? Да?
- Ага! Мы думали, что ты умер, дядя Олег. А я говорил, что ты живой! Я знал, что ты живой!
- Молодец. Молодец, парень. А я тебе подарок привёз.
Мягко спустил парня вниз и вытащил из кармана рогатку.
- А что это? - глаза пацана вспыхнули в азарте.
- Сейчас покажу
Поискал под ногами камешек, оттянул резинку и лихо сбил шишку с ближайшего кедра.
- Держи, - вручил мальчишке. - Только осторожней. В глаза не целься.
Издав грозный охотничий вопль, пацан вприпрыжку убежал, радостно размахивая новым оружием. Наблюдая, как сверкают стёртые подошвы маленький сандалий, я почему-то подумал, если бы у меня был сын, то я бы смог наблюдать, как он вырастет, состарится и умрёт. А я останусь прежним. Может быть, есть возможность избавиться от этого проклятого бессмертия? И стать таким, как все? Ну, может пожить чуть больше. Лет сто пятьдесят. Ну или сто двадцать. И помереть обычной смертью? Как же я устал от всего этого.
- Гриня, тебе задание.
- Да, слушаю.
- Мне понадобится оба космолёта. Проверь, чтобы там было всё в полной боевой готовности. Оружие, топливо И все прочее. Как можно быстрее.
- Это ещё зачем? - насторожился Григорий.
- Вывезти мне нужно людей из Утилизатора «Западная Двина». Они там бой ведут со спецназом. Их всех нужно доставить сюда. Понятно? И парочку крепких парней на всякий случай. Оружие.
Чёрт возьми, как не хочется возвращаться-то туда. Особенно после того, как сильные мира сего продемонстрировали, что сделают со мной, если я попадусь. А так хочется просто завалиться спать, вечером посидеть у костра, попеть песни под гитару. Люблю это дело. И на миг даже ощутил запах дыма, песнь корабельных сосен, и свежесть, что приносил ветерок с озера.
- Я с тобой полечу, Громов, - лицо парня посуровело, глаза сузились, будто в оптический прицел заглянул.
- Не хочу я этого, Гриня. Да, парень ты надёжный. Не раз выручал меня. Но, если со мной что-то случится, то наш маленький отряд совсем останется без командира.
- Всё равно! А то Эва меня достанет.
- Эва? - я усмехнулся. - Ну ладно. Посмотрим.
За спиной послышался громкий шлепок, словно уронили здоровенную медузу. Прохор, наконец, выбрался из кабины и спланировал на плиты. Выругался матерно и, припадая на левую ногу, доковылял до нас.
- Это вот Прохор, мы с ним смогли выбраться из тюряги, - представил я своего нового напарника.
Все вместе мы направились к ряду домиков и я видел, как люди встречают нас, улыбаются и чувствовал себя счастливым.
- Гриня, а сама Эва где? - поинтересовался я.
Действительно, девушка всегда прибегала первой, когда я возвращался. Наверняка, слышала, что сел флаер. Почему же не пришла сейчас?
- Не знаю, - хмуро бросил Григорий. - Она всё мозги мне канифолила, почему я не полетел с тобой. Ругала меня на чем свет стоит. Потом видно к себе ушла. Больше я её не видел. Может спит?
Спит? Не может этого быть. А что если Эва тоже видела мою казнь? Тревога сжала сердце.
- Ладно, Гриня, давай готовь космолёты. Прохор, а ты тут осмотрись. Я сейчас.
Быстрым шагом направился к дому, где жила Эва. Не выдержал и сорвался на бег.
Вот он этот дом в последнем ряду. Остроконечная деревянная крыша подсвечена закатным солнцем будто кровью облита. И даже белые тюльпаны - Эва их очень любила - на круглой клумбе порозовели.
Дверь легко поддалась и я ворвался в комнату. Пусто. Покрывало песочного цвета на двухспальной кровати скомкано. У дивана валялась бархатная подушка. И что-то ещё.
Моя фотография в простой деревянной рамке. Трогательно, но Эва очень любила старинные фотографии, не голограммы, а именно плоские изображения - мгновения, запечатлевшие лишь миг из жизни.
Только почему стекло разбилось? Эва даже не убрала осколки, не заменила на новое? Что пошло не так?
- Эва! - крикнул я. - Э-ва!
Мой голос сорвался, а тревога уже мерзкой змеёй пробралась в душу и свернулась клубком на дне. Где может быть девушка?
И тут заметил, как из-под двери в ванной сочится вода. Натекла целая лужа. Грязная, покрытая какой-то странной бурой плёнкой.