— Отлично. Одна запасной будет. Одну турель я уничтожил. Осталось пять. Значит, так. Я буду делать порталы. Гришаня стрелять. А девушка заряжать. Все понятно? Быстро по местам!
В стенах по периметру уже открылись трубы, из которых сочился ядовито-зелёный дым. И хотя я пока не ощущал никакого запаха, надо было поторопиться. На табло уже мигали нули.
— Действуем чётко, без суеты, — предупредил я, поднимая устройство порталов.
Пум! На стене напротив одной из ниш образовался голубоватый овал. Григорий шагнул к к входу в портал, положил базуку на плечо. Бах. Трах! Грохот взрыва. Из ниши вылетели осколки камней. И я тут же сделал портал рядом. Турель успела выпустить пулемётную очередь, но она лишь выбила фонтан каменных осколков на том месте, где только что был выход из портала.
Эва мгновенно перехватила базуку, поморщилась, видно от тяжести, но лишь прикусила нижнюю губу. Мизэки ловко и аккуратно заложила ракету. Всё это заняло пара секунд, но они показались мне вечностью.
— Слишком долго возитесь! — раздражённо проворчал я, понимая, что не прав. — Быстрее!
Ещё один портал. Григорий вскинул базуку на плечо. Ракета нырнула в нишу. Точно в цель! Взрыв заставил пол дрогнуть под ногами. Трах-тарарах! Ещё одна турель уничтожена.
А зеленоватый дым уже стелился по полу, поднимался вверх, кипел туманом, заполняя зал, подбирался к нам. В воздухе висело синеватое марево, взвесь каменной пыли и пороха.
Твою мать! Я ошибся. Рука дрогнула, выход из портала чуть сместился. Ракета глубоко, как тесак мясника в свежий кусок говядины, вошла в стену рядом с нишей. Остался торчать лишь хвост с растопыренным крест-накрест оперением. Взорвалась, проделав громадную дыру. А Гришка едва смог увернуться от злобно огрызнувшейся пулемётной очереди.
— Твою мать! — прошипел я.
Но никто не проронил больше ни слова. Ни упрёка, ни ругани. Руки уже чуть дрожали, когда я прицелился, чтобы создать очередной выход. Но третья турель оказалась с сюрпризом. Едва Григорий шагнул к овалу, положив заряженную базуку на плечо, как из ниши напротив вырвался ослепительно алый пучок света. Запахло жжённым. Луч проскользнул под мышкой парня, оставив за его спиной на стене огромную дыру с оплавленными краями, отливающими антрацитом.
— Да, ё-мое!
Григорий отшатнулся, выронив базуку. Лицо побелело, став не отличимым от стены, рядом с которой он шлёпнулся. Замер, глаза широко раскрылись, а в расширенных зрачках словно отразилось видение, как лазерный луч разрезает его на куски.
— Лазерная пушка, — резюмировал я.
— Чт-т-то будем делать, полк-к-к-ковник?
— Что будем делать-то? Уничтожим. Делай портал, а я добью эту хрень.
Григорий быстро-быстро заморгал, вверх-вниз подскочил кадык на худой шее. Но встал, безропотно взял из моих рук устройство порталов, прицелился.
— Полковник, а базука-то?
— Не надо. Не смотри на меня, как баран на новые ворота. Знаю, что делаю.
Девушки замерли. Эва сцепила молитвенно руки перед собой. Мизэки, понимая мой замысел, только напряжённо сжала кулачки.
Пуфф. Напротив ниши вновь прорезался овал, и выставив перед собой левую руку, я сделал шаг. Звенящую тишину прорезал ослепительной луч, но ударившись в зеркальный щит, выросший из моей левой руки, рикошетом отскочил. Прогремел взрыв и вместе с кусками камня из ниши вывалилась поверженная своим же оружием лазерная пушка.
— Круто, — выдохнул Григорий.
А я с удовольствием оглядел идеальную зеркальную поверхность, наросшую на моей бионической руке — эта штука вновь меня не подвела.
С остальными турелями мы расправились без проблем. И все шесть ниш оказались развороченными и опалёнными чёрной копотью. Все сильнее плыл сладковатый запах ядовитого газа, гари и пороха.
— Быстрее к лестнице! — скомандовал я.
Пуфф! Григорий, Мизэки и Эва исчезли в овале, а я замыкал процессию. Вынырнул, увидев прямо перед собой металлические пруты аварийной лестницы и мелькающие где-то вверху грязно-белые рифленные подошвы ботинок Мизэки.
Голову уже вело от сладковатого привкуса ядовитого газа, но уцепившись за металлические перила, быстро перебирая ногами, поднялся за всеми. Пару раз оглянулся — турели молчали.
Мы выбрались в коридор и я захлопнул люк. Устало опустился у стены. Вырвался вздох облегчения. Вспотевшие, покрасневший лица, но явно довольные, с блестящими глазами. Они смотрели на меня с обожанием. Особенно Эва. На её измазанном гарью лице сияла такая улыбка, что могла осветить весь мир.
Мы прошли широким коридором, разделённым на две неравных половины. Слева за стеклом — обычный офис, письменные столы, кресла с высокими спинками, шкафчики с картотекой. И живописные портреты в массивных позолоченных рамах