— Барышня, я бы хотел поговорить с мисс Райковой. Эвой Райковой.
— Ну, конечно, — в голосе официантки я услышал нечто, похожее на презрение, что удивило меня. Вроде бы я не давал никакого повода. — Сейчас позову. Если она, конечно, захочет.
Ага, она ещё и с норовом, эта Эва. Я хорошо помнил её, с тех пор, как увидел на авиашоу. Она брала у меня интервью после того, как в очередной раз я показал свои кульбиты и чувствовал себя таким счастливым от того, что всё получилось, как нужно. И небо покорилось мне.
И потом, уже вернувшись на землю, я благосклонно воспринимал знаки восхищения, которые оказывала мне эта красивая стройная девушка с густой гривой вьющихся волос. И ощущал волны пленительного очарования, исходившие от неё. Она умела подчинять себе мужчин, заставлять их терять голову. Но меня бесило это состояние. Ненавижу, когда кто-то пытается подчинить себе. Сразу пытаюсь вырваться, как дикий зверь, на которого умелый охотник накинул лассо. Эва несколько раз пыталась встретиться со мной. И в конце концов я преодолел это ощущение, дурман рассеялся. Быть её очередным «трофеем» мне претило. А вот Артур, кажется, запал на неё основательно, голову потерял, бедняга.
— Вы что-то хотели?
Такой мелодичный, пробирающийся до печёнок голос, от которого холодело в горле. И в то же время звучавший безразлично и даже грубо.
— Эва, ты не узнаешь меня?
— Много вас таких сейчас и все хотят одного, — равнодушно скользнула взглядом. — Поздно пришли. Обед закончился, а ужин будет часа через два.
— Ну что-то осталось? Хоть чего-нибудь?
— Что-то осталось. Сейчас принесу. Только это будет все холодное.
— Хорошо. Мне все равно. Лишь бы было съедобным. И Эва, я хотел кое-что спросить.
— Что?
Я сглотнул комок в горле. Эта девушка выглядела, если не безумной, то реально была не в себе. Бесформенное платье непонятного тёмного цвета, висевшее на ней мешком, криво надетый передник. Растрёпанные, торчащие во все стороны слипшиеся пряди волос. Она словно боялась, что кому-то может понравиться. И вызывала скорее жалость, чем желание.
— Присядь. И мне ничего от тебя не нужно, только узнать о Беккере.
Её глаза вспыхнули и тут же погасли, дёрнула головой, будто пыталась отогнать неприятные мысли. Но всё-таки присела напротив, скрестив пальцы, положила руки на стол, и я заметил вспухшие синие жилки и обломанные ногти.
— Что узнавать? Об этом показывали всё массмедиа каналы.
— Я ничего этого не мог видеть. Я вернулся на Землю только что.
— Я это уже слышала много раз. Всё вы возвращаетесь на Землю…
Она говорила механически, как робот, как кукла. Это начало меня раздражать. Хотелось вскочить, схватить за плечи, встряхнуть и крикнуть в лицо: «Я — Олег Громов. А не тот ублюдок, который выдаёт себя за меня!» Но промолчал, сумел взять себя в руки. Откинулся на жёсткую спинку стула, и перекладина больно впилась в спину. Просчитал до пяти, чтобы унять закипавший в душе гнев.
— Эва, я знаю, что ты была с ним. Ты видела, как он погиб? Я хочу узнать только это.
Она вдруг обмякла, закрыла лицо руками. Потом медленно опустила их, предстала передо мной слабой, отчаявшейся женщиной, выглядевшей намного старше, чем была на самом деле.
— Ян применил эту ловушку Никитина. Она поглотила странный летающий объект, который атаковал нас. А потом наш космолет стало затягивать в какой-то портал. И Ян закричал, чтобы я катапультировалась. Я нажала рычаг. И все. Меня выбросило куда-то. А космолет исчез. А потом я попала…
Задышала тяжело, прерывисто, подбородок её некрасиво сморщился, задрожали губы. Опустила голову. От дикой жалости мне свело горло, я не выдержал, сжал девушке мягко руку. Эва подняла взгляд на меня, посмотрела прямо в глаза с такой отчаянной нежностью, что у меня заныло сердце. Слабо улыбнувшись, вскочила:
— Простите, я совсем забыла. Принесу вам поесть.
Убежала и вернулась, запыхавшись, с подносом, стала расставлять тарелки с едой, от которых исходил такой аромат, что желудок мгновенно свело от голода. Рукава её платья задрались, мелькнули беззащитно круглившиеся косточки на запястьях. Поставила блюдо с чизкейками, обильно политые клубничным джемом с крупными глянцевитыми темно-красными ягодами. Когда села напротив, я взял вилку, нож, и чтобы не обидеть Эву, начал резать мясо, положил кусочек в рот.