— Не вижу тут ничего плохого, — возразила я. — Так можно предотвращать преступления. Задумал кто-то убить свою тётушку, а его мысли уже отразились, как крамольные.
— Это не смешно, Эва, — Никитин помрачнел, а глаза затопила печаль. — Судить людей надо за поступки, а не за намерения.
Он вообще выглядел потерянным, так бывает, когда человек переживает внутри что-то, но всеми силами старается не выпустить наружу. А я, несмотря на мою профессию, не лезу людям в душу.
Я положила в рот очередной кусочек мяса, прожевала. Готовили здесь вполне прилично. А я каюсь, никогда не любила готовить. Роботы-повара справлялись с этим гораздо лучше. Но в ресторанах, кафе, столовых, где блюда готовили вручную от начала и до конца, цены были неимоверные, сногсшибательные. Никогда не понимала этого.
— Если бы вы передали общественности свою разработку, Артур, — решила я перевести разговор на другую тему. — Представляете, мы могли бы настроить звездолётов и отправить людей во все уголки нашей Галактики. Колонизировать все подходящие планеты! А вы, жадина, — я хитро подмигнула ему, погрозив пальцем. — Не хотите помочь человечеству.
Представить не могла, что моя безобидная, шутливая фраза вызовет такую бурю эмоций у Никитина. Ураган, торнадо, сметающий всё на своём пути.
— Как вы не понимаете, Эва! — вскричал Артур в каком-то отчаянье, лицо жутко раскраснелось, на глазах выступили слезы. — Я не могу сделать её! Не могу.
Дзынь. Вилка выпала из моей руки, звонко шлёпнулась на пол, а я застыла в полном изумлении. Вскрикнув как раненная птица, Никитин отвернулся, и с острой жалостью я заметила, как по его щеке пролились слеза, оставив влажную дорожку. Закрыл лицо руками, сгорбился, плечи пару раз вздрогнули, словно в рыданиях.
— Про… простите, Артур, — бросило в жар, запылали щеки. — Я не хотела вас…
«Обидеть», — хотелось сказать, но я осеклась. Что-то другое мучило Никитина, не связанное с моими словами, и сердце сжалось в нехорошем предчувствии.
— Ничего, Эва, — он повернулся ко мне, положив на стол руки, кадык пару раз поднялся, застрял, и опустился, словно ему было трудно глотать. — Мне чего-то не хватает. Какого-то крошечного шажка, чтобы покорить эту вершину. Кажется, я стою у врат рая, но кто-то или что-то не пускает меня туда. За какие-то мои прегрешения.
— Артур, я все-таки хотела вернуться к вопросу со звездолётом. Мой редактор пребывает в нетерпении. Рвёт и мечет. Требует, чтобы я сделала репортаж о строительстве, о доках. Вы обещали провести экскурсию. Помните? В студии? И ещё. Мне хотелось бы, чтобы полковник Громов доставил меня туда.
— Полковник Громов, — эхом повторил Никитин, тяжело вздохнул, в задумчивости поскрёб ногтями по подбородку, будто проверял, насколько плохо побрился. — Боюсь, это невозможно.
— Почему? Полковник болен?
— Нет. Он… — Никитин ронял звуки, они падали расплавленным свинцом, и с каждой каплей нарастало напряжение в моей душе. — В общем, Эва. Полковника похитили. Недавно.
В столовую будто ворвался арктический ветерок, пробежал по спине, приморозил ноги к полу.
— И кто его похитил? Секта? Что они хотят?
— Они хотели мою разработку.
— И вы не отдали?
— Я отдал, — с тоской проронил он. — Всё передал. Собрал все данные, всю информацию. Почти двадцать лет моих исследований. Отчёты об экспериментах. Удачных, неудачных. Абсолютно всё. Но они не были удовлетворены. Они пригрозили…
Он запнулся, отвёл глаза.
— Говорите, черт возьми! Я не маленькая девочка! В обморок ну упаду!
— Они сказали, что дают пять дней мне на все. И за каждый день просрочки станут пересылать часть тела Громова. А на пятый день пришлют его голову. И после того, как я передал результаты своих исследований, прислали его руку. Вот.
Он вновь замолчал, и это увеличило мою муку. Хотелось закричать, завизжать, разбить тарелку, чашку об пол. Но я будто застыла в оцепенении, лишь старалась не выдать своих чувств. Потерянная рука? Не так страшно. Биотехнологии протезов творят чудеса. И даже это неважно. Лишь бы он был жив. Только бы живой!