Страшный треск и скрежет прошёлся по фюзеляжу, космолёт перемалывало, как в мясорубке. Последнее, что я услышала, был крик Яна:
— Катапультируйся! Эва! Спасайся!
Глава 9. Регенерация
Мизэки Сакураи
— Ну что скажешь? — Адам, стоявший за моей спиной, мягко сжал мне плечо.
Я ещё раз вгляделась в окружавший меня с трёх сторон дугообразный экран с высвеченными формулами. Они ложились на канву, как иероглифы, написанные чернилами на шёлке. Их красотой можно было наслаждаться, как подводными пирамидами Йонагуни или скульптурами итибоку. Это непревзойдённое совершенство — один из признаков того, что теория абсолютно верна. Как бы мне хотелось работать вместе с гением, который мог создавать такие прекрасные вещи.
— Всё, то же самое, Адам, как и говорил Громов. Здесь только половина. Для нас бесполезная.
Я вздохнула и бросила взгляд на Тенингена, который увлечённо кидал дротики в трёхмерном тире — в густых зарослях бегали толпой огромные дикие звери всех форм и размеров, а этот обалдуй развлекался, метал в них копье. Ощутив мой взгляд, он оторвался от своего занятия, и криво ухмыльнулся.
— Во как смотрит, убить готова, — он хохотнул, но как-то не очень весело. — Злится.
— Ты, идиот, Тен. Зачем ты убил Громова?! Зачем?
— Он сам напросился, — Тенинген взял очередной дротик, висящий рядом с ним, и метнул в мишень — прямо в глаз здоровенного спеказауса. — Бинго! И ничего особенного. Ну, дал чуть лишку разряда.
— Лишку? Десять тысяч вольт! Ублюдок! Такого не может выдержать никто! У него остановилось сердце!
Дротики, висевшие в силовом поле, сорвались и стаей огромных злых ос окружили физиономию Тенингена. Я поддержала их, со злорадством наблюдая, как отливает краска от его толстых щёк.
— Задолбала ты меня своими самурайскими штучками, — выдохнул Тенинген, когда дротики с весёлым стуком усыпали пол вокруг него, как капли дождя в жаркий полдень. — Включи поле опять, зараза! Дай поиграть спокойно!
— Но это странно, Мизэки, — подал голос Адам из высокого кресла, где вальяжно расположился с сигарой. — Раньше ты могла легко справиться с подобной проблемой. Пфф. Запустить сердце — проще простого.
— Мне кажется, — сказала я, и мой голос дрогнул. — Он сам его остановил.
— Вот как? — Адам покачался в кресле, оперся о подлокотник, изящно сжав двумя пальцами верхнюю губу и подбородок. Театральный жест, который должен был продемонстрировать окружающим, что он в глубокой задумчивости. — Но на такое способны только тесназуанцы.
— Да, а он просто человек. Поэтому он умер. И мы лишились всякой возможности заполучить разработку профессора. Я говорила вам! — сжала виски, в которых полыхала огнём боль. — Нужно было просто обратиться к Никитину, дать ему нашу информацию и он бы помог!
— Ну да, и чего б ты ему сказала? — фыркнул Тенинген, в очередной раз вонзив дротик прямо в глаз какой-то огромной зверюге, смахивающей на гибрид полосатого носорога и саблезубого тигра. — Мы прибыли из другого мира и хотим туда вернуться. Ха!
— Он учёный и он бы поверил. А теперь всё! И всё из-за тебя, идиота!
— Ничего ещё не потеряно. Будем ждать, — раскурив сигару, Адам выпустил в потолок облачко ароматного дыма и стал выглядеть очень благодушно. Глаза затуманились, мускулы на лице расслабились.
— Вы не понимаете, — покачала я головой. — Из-за нашего появления здесь произошёл разрыв пространства-времени.
— Да, и что? — спросил Адам как-то снисходительно.
— В разрывах будет постоянно идти циркуляция — обмен реальностями, из альтернативных Вселенных сюда, и обратно. Это погрузит Землю в хаос!
— Да и насрать! — отозвался Тенинген. — Какое нам дело до этой гребанной планетки?
— Тебе может быть. Но этот хаос поглотит и наш корабль. Если мы не сможет отсюда выбраться.
— Не очень приятная ситуация. Но думаю, ты пессимистка Мизэки, — философски заметил Адам. — Я надеюсь на лучшее. И потом, Никитин может взять и сделать открытие. Где-нибудь в ближайшее время. Я верю, что наш Супермозг не лжёт и его прогнозы верны, как никогда. А пока пошлём Никитину маленький подарочек — вторую руку Громова.