Ни на миг не задумываясь, я выставил на полную мощность плазменную пушку и нажал гашетку. Взрыв. Шар лопнул, кривые зигзаги молний прошили пространство, сошлись воедино, ослепляющей волной пронеслись по туннелю. Удар. Флаер шваркнуло со всей дури об стену так, что из глаз посыпались искры. Привязные ремни впились в тело, едва не перекрыв дыхание. Тошнота прилила к горлу и боль острыми злыми пчёлами вонзилась мне в кожу. Мерзко взревела сирена, замигал свет.
Гидроусилители, балансировка мгновенно отключилась. Погасли экраны. Кабину, кресла, панель залил голубовато-белый мерцающий свет — переливаясь всеми цветами спектра, как бензиновая плёнка на луже, угрожающе рос шар. Внутри бесился кальмар, и, казалось, я вижу полные злобы тёмно-синие глаза в белой окантовке.
Едва усмирив брыкающегося, как дикий конь, флаер, я развернулся и, врубив на полную мощь двигатели, ринулся к выходу. Мы выскочили наружу, на мгновение зависнув под потолком. Сирена внезапно смолкла и флаер, как кленовый лист бесшумно и плавно по касательной заскользил к посадочной площадке.
Тяжело дыша, я смахнул дрожащей рукой пот со лба. Отстегнул ремни и, прикрыв глаза, без сил развалился на кресле, вытянув ноги.
— Что это за х…?
— Электромагнитный кальмар.
— Робот?
— Нет. Это живое существо. Такое… Я даже не знаю, как его описать.
— Да что же, за чертовщина творится у вас на корабле! Полный бардак! — я ударил ладонями по подлокотникам кресла так, что они даже прогнулись.
Выскочив наружу, я заходил по площадке, как дикий зверь в тесной клетке. Впечатывая ступни в каменные плиты, не в силах сдержать досаду, бессильную ярость, полыхающую в душе. Мы в шаге от свободы и ничего не можем сделать! Столько угробить сил, пережить столько смертей и остановиться.
Потом вновь залез в кабину. Развалившись в кресле, нахально закинул скрещённые ноги на панель управления, и сложил руки на груди. Мизэки, задрав подбородок в странной задумчивости, бездумно смотрела вдаль и тонкие пальчики её едва заметно шевелились, будто она набирала что-то на клавиатуре.
Предположим моя напарница решит проблему, как уничтожить этого электрического монстра. Мы попадаем в ангар, угоним космолет. Но как мы сможет пройти незамеченным мимо спутников с лазерным оружием?
— У наших космолётов есть режим невидимости, такой же, как у корабля. Я говорила тебе. Эффект Шнайдера-Боднара.
— А потом? На Земле? Как я попаду на базу? — пробурчал я, больше всего меня задел тот факт, что Мизэки, несмотря на свою сосредоточенность на поисках решения по уничтожению монстра, все равно слышала мои мысли. Это бесило меня и я ничего не мог поделать с собой. — Слушай, а что Адам мог предложить мне? Пост капитана вашего корабля?
— Ты серьёзно, Олег? — Мизэки бросила на меня снисходительный взгляд. — Система управления нашим кораблём очень сложна.
— Я не разберусь?
— Разберёшься, наверно. Но на это уйдут годы. И всё равно ты не сможешь приблизиться к нашему супермозгу.
Ответ покоробил и даже оскорбил. Что такого особенного в управлении этим звездолётом? Неужели наш космический корабль, который собирался на орбите по проекту Никитина, обладал менее сложным управлением? Его-то я освоил быстро и уже учил своих ребят.
— А почему ваш супер-пупер мозг не вычистил всю эту мерзость с вашего корабля?
— Потому что это не входит в его функции. Всё. Хватит болтать. Я нашла несколько решений, чтобы уничтожить кальмара.
— Несколько? — хмыкнул я. — Если проблема имеет несколько решений, она не устранима.
— Ты становишься жутким занудой.
— Дай мне посмотреть.
— Смотри, — на лице Мизэки возникла снисходительная улыбка.
Перед моим носом обрисовался экран с непонятными закорючками, смахивающими на разбросанные металлические опилки. Не иероглифы, а вообще не пойми что. Она издевалась надо мной? Но в тот же миг значки приобрели знакомый вид букв латиницы.
— Так, я не вижу тут главного. Нам подошла бы «клетка Фарадея», — я провёл ладонью по панели управления и вывел экран настройки. — На этом аппарате есть такая защита.