Всё, нас накрыли. Что и требовалось доказать. Ждал этого. Ну не дураки же эти люди из альтернативного мира! Вот так просто допустить до управления шаттлом чужаков.
Мизэки застыла в кресле, оглядывала кабину с каким-то обречённым выражением лица, то проводила ладонями под подлокотникам кресла, то сжимала кулачки, и дышала так, будто всхлипывала. А я был на удивление спокоен. Безоговорочная власть над этой инопланетной техникой внушала уверенность в собственных силах. Я сжился с этим аппаратом, он стал не рабом, но другом, который понимал с полуслова, полужеста. Стоило мне повернуть голову, чтобы проверить какие-то данные, как система услужливо выводила нужную информацию — приближала, удаляла и казалось это всё происходит по мановению моей мысли.
А может быть так это и было?
На раскрывшимся дугой панорамном экране отобразилась сложная, словно генеалогическое древо какого-то древнего рода, иерархическая структура вооружения шаттла, от самых простейшего до самого мощного. Рядом проскакивали технические характеристики: скорость зарядки, радиус поражения, точность, скорострельность.
Передо мной и Мизэки выскочила небольшая прямоугольная панель с допотопной замочной скважиной. Я вспомнил, среди барахла, что вытащил из карманов пилотов, были как раз ключи. Ещё подумал тогда, зачем они нужны здесь? Так, один мне, другой напарнице, что сидела на месте второго пилота. А третий? Проклятье! Третий ключ должен был повернуть бортинженер. Надо было этого парня захватить с собой!
Но решение пришло внезапно.
— Мизэки, по моей команде повернёшь ключ. Поняла? — сказал как можно спокойней.
Она будто под гипнозом кивнула, взяла ключ из моих рук, вставила в скважину, и руки её едва заметно вздрагивали от ритмичного воя сирены, а на белом, словно выбеленном пудрой лице гейши, плясал зловещий красноватый отсвет.
Левой рукой я уцепился за ключ и представил, что она из мягкого растягивающегося, как резина, материала. Я никогда не делал этого раньше, не знал, сработает или нет.
Но сработало! Я дотянулся до третьего кресла, где торчала такая же панель. Вставил ключ.
— Мизэки, на раз-два-три!
С едва заметным лязгом рулевая колонка со штурвалом ушла в пол, чтобы вернуться с ручкой управления, на которой красовалось несколько кнопок гашетки — всё, как на обычном истребителе. И я уже нацелился нажать, как вспомнил одну очень важную вещь. Защита! Мне-то ничего не угрожало. А вот Мизэки.
— Мизэки, отдыхай! — сказал я весело и набрал на панели управления код.
— Что? — она бросила растерянный взгляд, но объяснять я ничего не стал.
Её кресло опустилось, заполнилось полупрозрачной студенистой массой, сверху с едва заметным скрипом потянулись створки. Непрозрачные стенки капсулы плотно сошлись вместе и теперь там, как цыплёнок в яйце, лежала Мизэки.
Фу! Всё приготовления закончены, теперь дело за малым. Я поработал плечами, словно разминал перед тем, как взять большой вес. Плотно обхватил ручку управления, и медленно вдавил кнопку сверху.
Взрыв! Жаркая волна пронеслась по кабине, ударила в меня адской болью, пронзившей всё тело сверху донизу. Что-то с грохотом и скрежетом рушилось, обломки падали на обшивку, заставляя шаттл болезненно вздрагивать и подпрыгивать. Его подбросило, закрутило с бешеной скоростью вокруг вертикальной оси, потащило куда-то. И я отключился.
Очнулся я посреди вливавшейся сквозь прозрачную кабину тьмы, которую нарушала золотистая подсветка приборов и голубоватое мерцание панорамных экранов. Включил маневровые двигатели и выравнял движение шаттла. Того импульса, который придал нам взрыв ракет с ядерными боеголовками, хватило бы до Земли, но путешествие оказалось бы слишком долгим.
Запиликал сигнал предупреждения об опасности сближения с объектом. И на панорамном экране-сфере отобразились летящие к нам ровным строем ракеты. Ввёл команду на разворот, на самый быстрый, какой можно было представить на такой бешеной скорости. И мощь перегрузки почти расплющила в кресле, словно на меня уронили бетонную плиту.
Взрыва я не увидел, конечно. Лишь на экране возникло сообщение, что ракеты самоуничтожились. Промазали!