-- Прекратить! Немедленно прекратить.
В глазах поплыли цветные круги, я обвис на верёвках без сил, ощущая лишь чудовищную боль во всем теле. Прикрыл глаза и будто сквозь толщу воды ко мне пробились слова:
-- Ты спятил?! Как он теперь встретится с Нортоном? Ублюдок, тварь! Придётся ждать неделю! А то и...
И тут боль начала таять, расходиться жаркими, но мягкими волнами. Я лежал словно в гамаке на берегу моря. Снизу раскалённый песок, сверху палящее солнце. А по жилам струилась адски горячая лава, но приятная, расслабляющая, как в сауне. И боль исчезла, оставив лишь едва заметное покалывание в кончиках пальцев. Рядом стояла Мизэки, деловито вглядывалась в экран, повисший перед ней.
Главарь и его татуированный холуй замолкли, глаза обоих синхронно расширились. Замерли, как манекены в тех же позах, что ругались.
-- Мизэки, ты что сделала? -- ещё более медленно, чем обычно, протянул главарь.
Она закрыла экран и спокойно ответила:
-- Я разогнала его наноботов.
-- Куда разогнала? -- пробормотал Тенинген, растерянно хлопая глазами.
-- В наноботах разогнала процессор. Теперь они стали работать в десять раз быстрее. Они восстановили его здоровье.
-- Ёшкин кот, вот ни х... не понял, но ты крута, Мизэки, -- на лице парня появилась широкая глупая улыбка. -- Ты что же можешь и с нашими наноботам так сделать?
-- Нет, -- Мизэки покачала головой. -- У Андерсена класса экстра, он же на Моргана работает. Там стоит компьютер самого последнего поколения, но процессор легко разогнать.
-- Ах, вон оно что, -- щёлкнул пальцами главарь, и на лице возникла едва заметная загадочная улыбка. -- Значит, мы можем его немного, как бы это сказать, поучить уму-разуму. А перед тем, как он будет готов отойти в мир иной, вновь вернём к жизни? Ты понял, Тенинген?
Бугай расплылся в плотоядной ухмылке, обнажив жёлтые крепкие зубы с выступающими клыками, так что меня затошнило.
-- Нет, нельзя постоянно разгонять его наноботы, -- запротестовала Мизэки. -- Процессор в компьютерах наноботов перегреется. Андерсен просто умрёт.
-- Ну и х... с ним, -- без тени сожаления бросил холуй, сцепив пальцы, начал их с хрустом разминать, будто готовился к бою на ринге.
Я уже готов был сдаться, запросить пощады, выполнить все требования этих ублюдков. Но унизительное ощущение превосходства надо мной, написанное явно на толстой морде этого вырожденца, взбесило меня. Пусть на куски разрежут, но я ни х... не буду делать. А выдержу, то смогу сбежать. Разнесу к чёртовой матери всю богадельню.
-- Пошли, -- бугай одним махом стянул с меня верёвки, несмотря на мой немалый рост, схватил за шиворот, встряхнул, как тряпичную куклу и поставил на пол.
С его лица уже не слезала злорадная ухмылка, предвкушал развлечение, мерзкая тварь.
-- Мизэки, пойдёшь с ними, -- сказал главарь.
В глазах девушки мелькнула досада, она сморщила лобик:
-- Зачем?
-- Как зачем? -- грубо хохотнул амбал. -- Будешь, это самое. Разгонять этих ботов, когда этот ублюдок, -- он фамильярно, будто по-дружески, схватил меня за шею и сжал на миг так, что я зашёлся в диком приступе кашля. -- Когда он сдыхать будет.
-- Адам, я же объяснила, -- сердито и резко сказала девушка, бросив недовольный взгляд на главаря. -- Нельзя постоянно держать наноботов на максимальном режиме. Они выйдут из строя.
-- Хорошо-хорошо, -- тот поднял обе руки ладонями перед собой, словно сдавался. -- Пусть Андерсен сам решит, что ему делать. Умирать за дело своего друга или помочь нам. Это его выбор. Понимаешь, милая?
Он приобнял её за талию, чуть прижал, но она высвободилась с какой-то, как показалось, брезгливостью.
Перед нами с тихим шелестом приподнялась толстая металлическая дверь, и мы вышли всё вчетвером. Но главарь развернулся и быстрым шагом направился в другую сторону, а амбал подтолкнул меня в другую грубым тычком в спину.
Узкий коридор. Стены из прозрачного стекловолокна. За ними толстыми змеями извивались трубы из серо-синего сплава. Теперь гул и вибрация усилились, и ощущались более явственно. Словно ритмично и тяжело дышало большое животное. Поднял глаза, и голова закружилась, так, что я чуть не впечатался носом в стену. Преломляясь сквозь стекловолокно, раскинулась бездонная тьма небесного купола. В вечном хороводе кружились звёздные скопления. А слева плыл огромный бело-голубой шар, вернее только её часть, закрытая густой шапкой облаков, сквозь которую просвечивали горы, реки. Такой я видел нашу планету из доков, где собирался звездолёт и спейсфайтеры. Но находились мы явно где-то в ином месте. Эти ублюдки притащили меня на свой космический корабль?! Но как они смогли спрятать такую махину от наших спутников? Как?
-- Ну чего, напугался? -- услышал я торжествующий голос Тенингена. -- Да, мы не на гребанной Земле, а в космосе. Так что кричи -- не кричи, не поможет тебе никто. Давай иди, не спотыкайся, -- мрачнее добавил он.
Гулкий топот привлёк внимание. Я на миг задержался, повернул голову и замер, ошеломлённый. За прозрачной стеной прыгало странное существо, смахивающее на огромного варана, но с шестью лапами и двумя хвостами разной длины, бугристая тёмно-красная кожа, будто его только что освежевали. И тут я просто офигел -- мерзкую тварь на длинном поводке, вёл другой зверь. На двух лапах, с квадратной мордой кирпичом, ростом с человека. И в лёгком блестящем скафандре.
-- Вон, будешь сильно сопротивляться, -- с гнусным смешком сказал Тенинген. -- Скормим тебя этелофактусу.
Узнавать, кто конкретно из этих уродов -- этелофактус, было в лом. Я быстро сообразил, что пофиг, кому я достанусь на обед. И та и другая тварь, несмотря на медлительность, разделалась бы со мной мгновенно.
Коридор быстро закончился, за ним в проёме зияла глубокая ниша, на самом дне едва просвечивались, отливая золотом, клубки труб. И никакого мосточка, перехода к двери напротив, в паре сотен футов. Тенинген, шумно обдав меня кислым дыханием, бесцеремонно толкнул в спину, я не удержался, вскрикнул и шагнул в пустоту. Но тут же ощутил под ногами твердь, и ухнувшее было вниз сердце, вернулось на место.
Передо мной симметричными геометрическими узорами засветилась лента, которая шла прямо, а потом резко вздымалась вверх. Я машинально сделал пару шагов, поверхность мягко спружинила под ногами и подошва ботинок словно прилипла к ней. По инерции я сделал шаг к вертикальной ушедшей вверх стене, но лента словно прогнулась подо мной и я легко начал взбираться вверх.
-- Ух, и ни х... себе! -- вырвалось у меня.
-- Не ори, -- услышал я голос Тенингена. -- Тупой что ли? Никогда не видел магнитного трапа? Бестолочь.
Так хотелось развернуться всем корпусом и врезать этому бугаю от души. Теперь мы могли быть на равных. Сил у меня прибавилось. Но я все равно боялся сорваться с этой ленты. И так мы дошагали до другой двери. Перед ней, как гриб на длинной ножке, "рос" столб с информационной панелью. Девушка поколдовала над ней, дверь гостеприимно распахнулась, пропустив внутрь.
Это помещение понравилось мне ещё меньше, чем то, в котором я очнулся. Напоминало оно заброшенный технический центр. По стенам, выложенных обвалившейся грязно-бежевой плиткой, на переносных столиках стояли какие-то агрегаты, мониторы, валялись кучи приборов. У одной из стен выделялась станина массивного электрогенератора, выкрашенного краской болотного цвета. Посредине зала -- бассейн, наполненный жидкостью бурого цвета. Я передёрнулся, уж больно это напоминало свернувшуюся кровь.
Хорошенькая камера для пыток. Интересно, сколько людей закончили здесь свою никчёмную жизнь? Впрочем, может быть, бандиты решили меня лишь попугать? Думали, увижу бассейн с кровью, наложу в штаны, упаду на колени и буду просить пощады. Может быть, я так и сделал бы, если бы не торжествующая ухмылка этого холуя. И Мизэки. Сжимая челюсти до хруста, я пытался найти последние силы, чтобы всё выдержать. Сдохнуть, но выдержать. Я храбрился, пытался мысленно заболтать свой страх, но ноги предательски подгибались, а ладони мерзко повлажнели.
Со стены свешивались цепи, длинные, рыжие от ржавчины или засохшей крови, я не мог разобрать. И я решил, что холуй главаря прикуёт меня к ним, станет бить кнутом. Но Тенинген оставил меня стоять у стены, а сам куда-то вразвалочку ушёл, а через минуту вынес нечто похожее на электрический стул. Видел такой в древнем голливудском фильме. Вернее, это штука смахивала на кресло, но не деревянное, а металлическое, довольно хрупкое и в лапищах бугая оно казалось детским. Со спинки свешивался "шлем" из тонких полос металла, скреплённых между собой крест-накрест. Когда Тенинген усадил меня в кресло, привязал руки и ноги кожаными ремешками и нахлобучил эту "корону", металл неприятно обдал холодом кожу, а по телу расползся пульсирующий страх, перехватило горло, его словно кто-то сжал, а руки и ноги одеревенели.