Мокшанцева отправляли в прошлое, в том числе, учитывая и его политические взгляды. А именно — симпатию майора к Советскому Союзу времён Сталина.
— Не разочаровался ещё в своём кумире? — во время его недолгой «командировки» в будущее для согласования номенклатуры поставляемого в 1941 год специального оборудования спросил Андрея его непосредственный начальник.
— Не разочаровался. Наоборот, ещё больше укрепился в уверенности, что нашему президенту надо действовать именно так, как действовал бы на его месте Иосиф Виссарионович. И тогда сразу бы удалось избавиться от массы «нерешаемых» проблем.
Спорить начальник не стал. Трудно сказать, из-за чего: может, и сам втайне осознаёт правоту подчинённого, а может, просто решил не заводить политическую дискуссию. Но пожелание майора продлить «загранкомандировку» Андрея ещё на три года одобрил.
— Как там вообще ситуация развивается? Ну, в сравнении с нашей историей.
Как развивается? Да куда лучше, чем было в «мире потомков».
У Мокшанцева не единожды возникала мысль, насколько проще всё было бы, имей Советский Союз в 1941 году ядерное оружие. На одном из заседаний ГКО в ходе рассмотрения доклада Маленкова, курировавшего направление, тот же вопрос поднял горячий Семён Михайлович Будённый.
— Почему нам не попросить или не купить у потомков такую бомбу, чтобы шарахнуть ею по фашистам? Представляете, как бы они усра… перепугались, поняв, что мы обладаем оружием, способным в единый миг сравнять с землёй целый город⁈ Да Гитлер бы сразу лапки вверх поднял!
— Попросить дать или продать, конечно, можно, — усмехнулся Сталин. — И президент Российской Федерации в одной из наших разговоров касался этого вопроса. Его позиция по нему очень твёрдая: его страна непоколебимо стоит на позиции непредоставления ядерного оружия другим государствам. Ни за деньги, ни в подарок. Они его могут разместить на чужой территории для защиты своих интересов, но исключительно под собственным контролем. И решение о его применении, будь оно у нас размещено, принимали бы не мы.
— Жаль! — пока так и не смирился маршал. — Очень много проблем можно было бы решить даже единичным её применением.
— Нельзя, — покачал головой Сталин. — Нельзя, Семён, её применять. Да, эта бомба способна уничтожить одним ударом целую немецкую дивизию или обезглавить всю немецкую армию. Но ты подумал своей головой, к чему это применение может привести?
— Весь мир содрогнётся!
— Вот именно! Весь мир. И весь мир сойдёт с ума, добиваясь того, чтобы обладать таким же оружием. Да, кое-что мы предприняли, чтобы отсрочить создание атомного оружия такими странами, как Северо-Американские Соединённые Штаты, Великобритания и Германия. Но на данный момент работы по его созданию по-настоящему ведутся только в Германии. Кроме того, у лучших европейских и американских учёных нет никакой уверенности в том, что создать такое оружие принципиально возможно. А если применить его, то они получат доказательство такой возможности. И отреагируют мгновенно. Свой урановый проект американцы запустят не во второй половине 1942 года, а немедленно, не жалея на него денег. Как и британцы. И уж тем более — Гитлер, учёные которого, по данным потомков, на данный момент ближе всех к успеху. Были, — снова усмехнулся Вождь.
Он подошёл к столу и взял трубку, но не спешил с тем, чтобы набить её табаком.
— Есть и другие причины, почему нам нельзя спешить с боевым применением данного оружия. Начну с политических. Это капиталисты могут без малейших угрызений совести применить это чудовищное оружие хоть по войскам противника, хоть по мирному населению. Их продажная пресса постарается представить дело так, что мучения десятков тысяч людей, подвергшихся облучению продуктами распада ядер урана или плутония, ничего не стоят в сравнении с результатами, достигнутыми применением этой бомбы. Цель оправдывает средства! Убив и заставив мучиться одних, чужаков, они якобы спасут сотни тысяч жизней других, своих солдат. А потом будут старательно замалчивать применение ими этого оружия или даже переваливать вину на других.