Выбрать главу

— Нет, мой фюрер. Буквально с первых дней войны с фронта поступают сигналы о совершенно необъяснимых трофеях, обломках боевой техники и даже пленных, имеющих иновремённое происхождение. Вначале мы это списывали на недоразумения, военную хитрость большевиков и попытки пленных спасти себе жизнь фантастическими байками. Но этих фактов становилось всё больше и больше, и мы уже не можем от них отмахиваться как от назойливой мухи. Подробнее об этом может доложить начальник Имперской службы безопасности.

Глава РСХА Рейнхард Гейдрих, если бы не было достоверно известно его арийское происхождение, со своими глазами монголоидного разреза вполне мог бы стать моделью для карикатуристов, изображающих «красные азиатские орды, угрожающие Европе». И он говорил то же самое, что Канарису докладывал оберст Шульце. А Гитлер, склонный ко всяческой мистике, слушал его, не перебивая.

— Более подробно, мой фюрер, я могу доложить позже.

— Предоставьте развёрнутый доклад в письменном виде, — спустя несколько секунд размышлений произнёс вождь германской нации и мрачно уставился на Канариса. — А вы, адмирал, как всегда, всё прозевали?

— Никак нет, мой фюрер, — вздёрнул подбородок начальник Абвера. — Почти все доложенные господином Гейдрихом факты нам хорошо известны. Мало того, в нашем распоряжении имеется и другие данные, подтверждающие сделанные Гестапо выводы. Только, в отличие от Гестапо, мы предпочитали более тщательно исследовать факты, начавшие поступать к нам буквально с первых часов вторжения в Россию.

— Так почему об этом до сих пор ничего не известно мне? — взорвался фюрер. — Или вы оба считаете главу германского государства недостойным знакомства со столь важной информацией?

— Никак нет, мой фюрер, — возразил Канарис. — Мы считаем, что вождя германской нации следует знакомить с информацией, достоверность которой не вызывает никаких сомнений, а не со сплетнями и фронтовыми байками. Вам ли, исходя из своего фронтового опыта, не знать, насколько склонны преувеличивать и переиначивать увиденное и услышанное простые солдаты в окопах?

Пожалуй, лишь намёк на участие Гитлера в Великой войне помог избежать дальнейшей истерики. Но теперь всему, «нарытому» Шульце, придётся дать ход.

— Это хоть как-то объясняет ту наглость, с которой русские через нейтралов предупредили нас о крайне жестоком ответе на любую попытку использования нами отравляющих газов, — негромко пробухтел стоящий рядом с Канарисом Риббентроп.

Фрагмент 3

5

Уже перед самым экзаменом миномётчикам снова поменяли технику. Вполне логично: если их распределят по танковым бригадам, движущимся преимущественно на гусеницах, то и тягачи для входящей в её состав артиллерии должны быть гусеничными. Включая те, на которых перемещаются «кочующие» миномёты.

Не сказать, что техника новая: это выпускающиеся с 1937 года бронированные гусеничные тягачи Т-20 «Комсомолец», но не с капризным горьковским двигателем ГАЗ-М, а с поставляемыми из Америки моторами от лёгкого вездехода «Виллис», которого Кудин ещё не видел, или с моторного производства в Ульяновске. Моторы более мощные, первый 60 лошадиных сил, а второй и вовсе 76, так что «тачаночка» Т-20 с ними стала и резвее, и груз тащит куда более тяжёлый.

«Тачаночка»? Конечно! Ведь «Комсомолец», как и легендарная тачанка, вооружён только пулемётом. Правда, не «максимом», а более надёжным СГМБ с таким же, как и у «дегтярёва пехотного», раструбом пламегасителя на конце ствола. Тоже питание ленточное, как у «максимки», но лента не брезентовая, а собранная из штампованных железных звеньев. А поскольку в ней 250 патронов, то перезаряди эти пулемёты требуют намного реже, чем «дегтяри» с их «блинами».

Кстати, замена «носителя» миномёта повлияла в лучшую сторону и на точность стрельбы. Всё-таки у «Комсомольца» масса побольше, проседает он при выстреле намного меньше, чем «Додж» или «УАЗ». А уж там, где пройдёт Т-44, Т-20 с его более низким давлением на грунт (хотя и более узкими гусеницами) уж точно проползёт.

Экзамен, хоть Славка и волновался куда больше, чем перед похожими мероприятиями в техникуме, их расчёт сдал на «отлично». И их распределили в 23-ю отдельную танковую бригаду в составе двух танковых и одного мотострелкового батальона, зенитного дивизиона и вспомогательных рот и взводов (медицинский и связи).

Как обратил внимание Кудин, вся техника бригады — только с заводов. Это и Т-44 среднего танкового батальона, и Т-50 (помимо тех же «сорок четвёрок») лёгкого танкового. Мотострелковые роты в их бригаде передвигались при длительных маршах на гусеничных же плавающих бронетранспортёрах БТР-50П, хотя в соседних бригадах использовали колёсные машины с наименованием БТР-152, трёхосные вездеходы без крыши. А в качестве буксировщиков зенитных и противотанковых пушек применялись всё те же «Комсомольцы».

Это только было сказано, что их обучение закончилось, и теперь вчерашние курсанты отправятся на фронт. Время шло, заканчивался октябрь, а учёба продолжалась. Теперь уже во взаимодействии с другими подразделениями. Хоть миномётная рота и относилась к мотострелковому батальону, приходилось взаимодействовать и с пехотинцами, и с танкистами. Совершали марши, разворачивали взводные и ротные позиции, окапывались, учились маскироваться и быстро уходить на запасные огневые рубежи.

Часто на привалах или на подготовленных рядом с другими подразделениями позициях разговаривали с будущими боевыми товарищами. С противотанкистами, вооружёнными противотанковыми ружьями и пушками ЗИС-3, способными не только подбить танки, но и разрушить полевые укрепления противника или поддержать пехоту в отражении атаки. С зенитчиками, у которых на вооружении состояли как 37-мм пушки, так и установленные в кузове грузовика ЗИС-5 двуствольные 23-мм автоматические зенитки, а также спаренные пулемёты ДШК и Владимирова. Причём, пулемётные «спарки» были установлены на шасси стареньких танков Т-26, поэтому могли защищать бригадную колонну непосредственно на марше. Впрочем, как и 23-мм пушки.

Всеобщее восхищение, конечно, вызвали мощные Т-44, но и более лёгкие Т-50, вооружённые 30-мм автоматическими пушками, были, по словам танкистов, превосходны. Мало того, что бронебойный снаряд этого орудия, делающего до 300 выстрелов в минуту, пробивал броню всех лёгких немецких танков и бортовую средних, так ещё и осколочно-фугасные боеприпасы выкашивали вражескую пехоту. 150-сильный двигатель ЗИЛ-130 разгонял десятитонную бронированную машину до 50 километров в час. А наклонная 35-мм лобовая броня выдерживала попадание самой распространённой немецкой 37-мм противотанковой пушки.

Очень радовала опытных красноармейцев, уже прошедших приграничные сражения, и возросшая мощь и подвижность артиллерийской поддержки. Ведь, помимо пушек ЗИС-3 «противотанкистов» и 82-мм миномётов, треть «самоваров» миномётной роты составляли 120-мм «стволы», мина которых, по их словам, вполне была способна заменить гаубичный снаряд. А то, что такой миномёт со смешным названием «Сани» имел колёса, значительно облегчало его перемещение по полю боя и буксировку во время маршей.

Восхищали их скорострельные самозарядные карабины Симонова, пришедшие на замену более капризных СВТ и переделанных из винтовок Мосина. А ещё — многозарядные автоматические карабины с 30-зарядным магазином, использующие те же укороченные патроны, что и СКС. Про эти самые АК рассказывали легенды, будто они способны стрелять даже после того, как их «искупать» в грязи и песке. Увы, но миномётчикам и артиллеристам такие не полагались: их вооружили карабинами Мосина. И Кудин, которому земляк-киевлянин позволил пострелять из АК, оценил, насколько слабее отдача у новинки.

Но всему приходит конец, и в один промозглый день конца октября бригаду построили и объявили, что сбылась мечта бывших молодых курсантов-миномётчиков: их отправляют на фронт. Правда, не в Киев, где бои шли уже на Днепровских кручах, а куда-то в другое место, значительно севернее.