Так что… Наши взаимоотношения с ним – только его заслуга. Потому что даже сейчас, когда я позволяю себе общаться с ним на равных, ни на мгновение не допускаю сомнений в его праве повелевать.
В том числе и мной.
– Когда ты собираешься забрать ее сюда?
Пришлось поправить:
– Их. Она никуда не пойдет без своего сына.
Его бровь опять замерла в удивлении.
– Ты будешь ей потакать?
Я, улыбнувшись, кивнул:
– Буду. И не только в этом.
От моего заявления он даже поднялся из кресла. Пришлось слегка его успокоить:
– Не сейчас. Позже. Когда закончатся все изменения.
По тому, как он покачал головой, было понятно, что такой поворот событий его не совсем радует. Но… его планов не нарушает.
– Месяца через четыре мне понадобится парочка кристаллов возврата. С временной петлей. Я могу рассчитывать на такую щедрость со стороны моего правителя?
Вот ведь как задумался. Даже пропустил мой излюбленный прием доведения его до легкого бешенства.
– Путешествие?
В его глазах мелькнули искорки неподдельного интереса. Да, такого поворота событий он явно не ожидал. А ведь интересная может получиться картинка. Если все это правильно устроить.
– Под нашей защитой.
И мы одновременно подняли бокалы в предвкушении новой забавы.
Глава 3
Лера
Бросив взгляд на часы, я резко оторвалась от созерцания в зеркале своей эффектной внешности. Рыжеволосая бестия с голубыми глазами.
И… опоздала. Поднявшись из кресла буквально на мгновение позже, чем он вошел в комнату. Как всегда забыв постучать и чувствуя себя в моем доме хозяином.
Правда, надо отметить, заботливым хозяином. Все, что теперь окружало меня, можно было назвать одним словом – лучшее.
Самый красивый мужчина – мне завидовали поголовно все, кому посчастливилось видеть нас вместе.
Самые лучшие вещи. Мне не приходилось даже ходить по магазинам – все приносил либо он сам, либо те люди, которых он коротко называл «охраной», не утруждая себя знать их по именам.
Он водил меня в самые лучшие клубы, чтобы развлекаться самому. Он заставлял меня звереть, наблюдая за тем, как очередная красотка вешается ему на шею, и неизменно появлялся словно ниоткуда, стоило кому-нибудь из носящих брюки оказаться в поле моего внимания.
А когда начала меняться моя внешность, в списке самого лучшего появился еще и миф о хирургах-косметологах, которые со мной такое сотворили.
Не уверена, что, если бы у меня была возможность решать, я добровольно отдалась бы в руки таким умельцам, как он.
И… лучший друг. Вот только не для меня, а для моего сына Сашки, с которым они быстро нашли общий язык. Даже несмотря на то что наставниками у него были другие маги, а с Олейором он общался только у нас дома. Правда, довольно часто. Каждый раз, когда тот притаскивал меня на своем плече после очередной тренировки.
– Время.
Слава стихиям, успела опустить глаза, не давая ему проникнуть в глубину моих зрачков. Где в клубок свивались два чувства, которые я к нему испытывала.
– Извини.
В моем голосе он не услышит ничего, кроме искреннего раскаяния. И даже аура не взметнулась волной ярости – это было первое, чему я научилась. Еще до того, как освоилась с заклинаниями, позволяющими мне терпеть боль от ран и ссадин.
Хотя надо признать, учителем он был прекрасным. Его терпение, особенно в начале моего обучения, было безграничным.
И… он всегда был.
Он был рядом, когда, сорвав последние преграды, неконтролируемые стихии скручивали мое тело в бараний рог, заставляя орать от невыносимой боли. Он удерживал меня ниточкой своего взгляда, когда на последнем этапе инициации сдвинулось пространство, вынеся меня на край пропасти. Он, точнее, те чувства, которые я к нему испытывала, дали мне силы сделать шаг вперед, закрыв за собой дверь в старый мир. Чтобы открыть в новый. Он делился своим теплом, когда я замерзала. Он разминал, едва не морщась от брезгливости, мои уставшие мышцы. Он подносил стакан с водой. Он поддерживал стремя, помогая вскочить в седло. Он стоял рядом, когда я впервые сжала ладони на рукоятях выбранных им же парных клинков.
Он…
Он был всем. В течение всех этих четырех месяцев, пока вытягивал из меня то, что было заложено моими предками. Помогая, утешая, повторяя из раза в раз то, что я не могла понять. Не переставая быть при этом все таким же холодным и чужим.
И он же научил меня прятать свои мысли и чувства. Насмешкой или жестким взглядом выжигая любое проявление моих эмоций.
Единственное, чего он не смог, – это заставить меня не любить его. И вытравить из моей души огромное желание. Нет, не отомстить. Мне не за что было ему мстить. Хотя бы по той причине, что он не был человеком. Все, что я желала, – доказать ему, что достойна любого другого чувства, но не презрения, которое, несмотря на мои успехи, читалось в его глазах.