Костер снова вспыхнул, и Гасси притихла.
Хармони раздала каждому по карандашу и листочку бумаги:
— Напишите, что хотите получить в дар от нашей солнечной хозяйки в канун особого для нее дня. Предлагаю всем написать «Мир для замка Пэкстон».
Решив, что все так и сделают, Кинг написал «Я хочу, чтобы Хармони…», но остановился. Он хотел, чтобы Хармони его понимала, что бы между ними ни происходило, чтобы спала и жила с ним. Хотел, чтобы ей удалось привлечь мир в замок, и хотел, чтобы она осталась, когда это произойдет. Он так много от нее хотел, что не мог решить, что же из всего этого самое важное, поэтому просто зачеркнул одно слово, оставив «Я хочу Хармони…» и надеясь, что из всех его желаний солнце мудро выберет самые важные, потому что сам он не мог.
После того как все пожелания на бумаге были брошены в костер, тройняшки запели «Огненное кольцо»[47], остальные присоединились к ним и, взявшись за руки, пошли вокруг костра. Джейк стал бить в барабан медленнее, в такт движениям участников хоровода.
Слова песни казались слишком личными. Кингу хотелось бросить трость, присоединиться к ним и танцевать, но он не мог. «Связанный огнем и диким желанием»[48], он мог только стоять и смотреть, как двигается под музыку Хармони.
Ему померещилось, что все остановились одновременно. Может быть, потому, что всех, кроме Реджи, «связало желание». Его дочь была еще слишком юной для такого, хотя у нее на руках сидел ее собственный сын.
— Спокойной ночи, папа, — проговорила она и поцеловала Пэкстона в щеку. — И спасибо тебе большое. Увидимся на рассвете.
— Думаешь, с тобой в замке все будет в порядке?
— Пока со мной Джейк, я в безопасности. Гасси его обожает.
Кинг смотрел, как его еще совсем маленькая дочь уходит в темную безжалостную ночь, чтобы в замке с привидениями уложить спать своего ребенка. Она прошла сквозь множество таких же темных и безжалостных ночей. Может быть, именно поэтому она и стала такой сильной.
Эйден танцевал у костра совсем один, как законченный идиот.
— Не хочу, чтобы вечеринка заканчивалась. Мне весело! Что у нас дальше на повестке дня?
Усевшись на песок, Сторм потянула его за собой:
— Дальше надо посидеть со мной и оценить все величие и великолепие вселенной.
У костра, обняв колени, сидела Дестини, неотрывно глядя на огонь. Морган потянулся к ней, словно мотылек к пламени, и присел рядом, не сводя с нее глаз.
Кинг заметил, как Хармони открывает переносной холодильник и достает сыр, крекеры, миску свежих ягод и несколько небольших бутылок домашнего вина из одуванчиков. Она предложила перекусить всем, кроме него.
Он не знал, что сказать.
Хотя нет, еще как знал:
— Прости меня.
Или она не услышала, или попросту не обратила на него внимания.
— Хармони, — громче сказал Кинг, — сегодня я вел себя как последний придурок. И я прошу тебя простить меня за это.
Она даже не повернулась к нему:
— Я все понимаю. Ты по натуре редкий придурок.
Глава 44
ХАРМОНИ поверить не могла, что могучий и не лишенный некоторой власти Кинг попросил прощения.
— Я придурок, потому что сделал тебе больно. И я это знаю.
Когда Эйден и Морган с энтузиазмом подтвердили его слова, он смеялся вместе с ними — смеялся над собой. И это удивило ее не меньше, чем принесенные извинения.
Чуть позже он обнял Хармони одной рукой и увлек к костру, хотя ей пришлось подстраиваться под его медленные шаги.
Она точно не знала, хочет ли быть с ним. Не будь рядом Моргана, Эйдена и сестер, она сказала бы нет. Честное слово.
— Не думаю, что на тебя что-то нашло из-за подготовки к празднику. И сам праздник тоже вряд ли виноват, — проговорила Хармони, когда Кинг сел на песок и потянул ее вниз.
— Я тоже так не думаю. Кстати, после прогулок по камням у меня до смерти болят ноги…
— Отрастил бы подошвы потолще…
— К тому же чувствую себя круглым идиотом.
— Потому что участвовал в веселье или потому что был самим собой?
— Потому что был единственным, кто не балдел вместе со всеми.
Хармони подтолкнула его плечом:
— И что же тебе мешало?
— Ты. Потому что ты просто ангел, когда речь идет о моем внуке.
— Джейка легко любить.
— В отличие от его деда, да?
Неловкую тишину заполнял шум разбивающихся о берег волн.
Кинг прокашлялся:
— Я не хотел…
— Ну разумеется, не хотел.
— Понять не могу, как я не пустился в пляс, когда Джейк начал барабанить и когда его смех настиг меня в самом хвосте торжественной процессии.