— Может, мы возьмем Реджи и Джейка с собой?
— Серьезно?
— Мы их любим, так что с удовольствием. — Хармони взглянула на сестер, которые тут же согласились со всем возможным энтузиазмом.
Чувство облегчения и благодарности затопило Пэкстона.
— Реджи это понравится. И если что-то пойдет не так, Белинда в жизни не узнает, где ее искать.
— Все может пойти наперекосяк, да?
— С Белиндой по-другому не бывает. Наш общий знакомый несколько лет назад рассказал мне, что она заставила своих родителей переписать на нее дом. Потом затолкала их в дом престарелых и продала жилье.
Сторм передернуло, словно она была лично знакома с Белиндой.
— Что-то чувствуешь, Сторм? — спросила ее Хармони.
— У этой женщины на уме только собственная выгода. Она… мелочная. Живет в своем крошечном мирке и ничего не видит дальше собственного носа. Эгоистичная и злобная. Как собака — не бросит кость, пока не сможет укусить кого-то побольнее забавы ради.
— Мне все это известно, — сказал Кинг, — но слыша это, я понимаю, что должен был бороться за Реджи много лет назад.
Хармони щелчком сбила несуществующую пылинку с плеча Пэкстона.
— Ты был ребенком. Прости себя. — Она провела ладонью по его щеке и отступила. — Твои цыплята будут с нами в безопасности. Повеселятся от души. Да и мы тоже. Езжай в Калифорнию и надери кое-кому противную малибушную задницу.
— Не будь тут твоих сестер, я поцеловал бы тебя прямо сейчас.
— Так вперед, — подначила Сторм. — Вот ведь извращенец.
Улыбаться не очень-то хотелось, но Пэкстон все-таки подмигнул тройняшке-бунтарке. Команда рабочих получила неожиданный оплачиваемый отпуск. Может, Кинг с тростью выглядел не самым внушительным боссом на свете, но после случившегося люди относились к нему как будто с бульшим уважением.
На рассвете Хармони проводила его к вертолету и поцеловала на прощание. Это, конечно, была мелочь по сравнению с проводами, которые она устроила ему ночью. Даже подарок подарила. Правда, из его собственного винного погреба, который она, очевидно, изучила вдоль и поперек.
— Еще никогда Шатонёф-дю-Пап[42] не казалось таким вкусным, — прошептал Кинг прямо в губы Хармони.
Она погладила его по щеке:
— Будь осторожен. — Улыбка не смогла скрыть беспокойства в ее глазах. — Звони мне на сотовый и держи в курсе, о’кей? Реджи будет нервничать, и я тоже.
— Буду звонить.
Днем уже в Малибу Кинг стоял напротив дома Белинды. Ему не нужен был частный детектив, чтобы понять: уже долгое время сад не знал заботы садовника, а сам дом не красили и того дольше.
Какое-то время ушло на то, чтобы дождаться, пока откроется дверь. Бывшая жена улыбалась, и это напугало его больше, чем следы времени на некогда безупречном лице.
На барной стойке у нее за спиной стояла початая бутылка «Джек Дэниэлс»[43].
— Ты не переубедишь меня в том, что я должна вернуть Реджину, — с порога заявила Белинда.
— Она предпочитает, чтобы ее называли Реджи.
— Ты ее украл.
— Ты вышвырнула ее на улицу, она пришла ко мне. Я здесь, чтобы все уладить. Я привез ее обратно. Подпиши чек на сумму алиментов, которые ты присвоила за последние три года, и она твоя.
— Может, просто не будешь платить следующие три года?
Кинг покачал головой:
— Может, я не буду платить следующие шесть месяцев?
— Даже лучше.
— Ты понятия не имеешь, как выросла твоя дочь. Алименты перестанут капать в твой карман, как только ей исполнится восемнадцать. А это случится через полгода.
Одного взгляда на лицо Белинды хватило, чтобы понять — она никак не ожидала подобного поворота. Наверняка она пообещала своему адвокату часть денег, которые они вдвоем смогут вытрясти из Пэкстона. Потому что любительница веселой жизни, стоявшая сейчас перед ним, явно не могла себе позволить сразу оплатить тяжбу по поводу опеки.
— Я не могу отказаться…
— …от своего образа жизни, — закончил за нее Кинг. — Это я и так знаю. Допустим, у тебя два варианта: сегодня же я привожу сюда из отеля Реджи с сыном, и весь твой мирок узнает, что ты стала бабушкой, или ты передаешь мне право опеки. Все документы у меня с собой.
На лице Белинды появилась хорошо знакомая злобная кошачья улыбочка, которую непосвященные легко назвали бы милой и соблазнительной. Пэкстон знал эту улыбку, потому что однажды уже пал перед ней.
— Допустим, у тебя… один вариант, — лукаво проговорила бывшая. — Думаю, несколько дней за решеткой помогут тебе придумать для меня предложение получше.