Пронзительный вопль пронял даже Громилу. По его объемистой фигуре пробежало легкое содрогание, хотя головы оно и не достигло.
— Замолчала, — велел он.
— Еще чего! — уперлась Катастрофа.
Громила повернул голову и уставился на нее глуповатыми круглыми глазками на туповатой физиономии. Похоже, такой ответ его изумил. Катастрофа взгляда не отвела, старательно набрала в грудь побольше воздуху, открыла рот и завопила. Папа всегда говорил, что легендарные вопли Катастрофы неизменно расчищали дорогу и освобождали место в поликлиниках и транспорте с тех пор, как ей исполнился месяц. Теперь, к восьми годам, Катастрофа полностью оправдывала свое прозвище.
Громила склонил головенку набок и миг-другой слушал — как будто даже одобрительно. Потом ухмыльнулся и повторил:
— А ну, замолчала.
И метнул в Катастрофу нож.
Во всяком случае, так всем показалось. Что-то молниеносно вжикнуло мимо личика вопящей Катастрофы, она пригнулась и тотчас смолкла. Да, некий предмет определенно пролетел мимо нее и с громким «хрясь» воткнулся в сумку Говарда, по-прежнему лежавшую на столе. А затем Громила преспокойно вернулся к чистке ногтей. Тем самым ножом.
Говард, Фифи и Катастрофа, вытаращив глаза, смотрели то на ручищи Громилы, то на прореху в Говардовой сумке. Катастрофе явно хотелось завопить снова, но она не решалась.
— К-как у него это получилось? — спросила Фифи. — Он ведь даже не шелохнулся!
Громила самодовольно произнес:
— Поняли, что дело серьезное?
— Какое такое дело? — удивился Говард.
— Буду сидеть, пока не получу должок, — ответил Громила. — Ей вон сказал уже, как пришел.
И уселся поудобнее, загромоздив ножищами почти всю кухню. Расселся основательно и надолго, как и обещал.
Поскольку вытурить Громилу за порог не получилось, Фифи с Говардом попытались накрыть на стол, обходя вокруг Громилы. Но и тут у них ничего не вышло. Громила занимал слишком много места. Им приходилось то и дело перелезать через его ноги. Громила не возражал, но и убирать ножищи с дороги тоже не думал.
— Вот пролью на вас горячий чай, будете знать! — сердито пробурчал Говард.
Громила ухмыльнулся:
— Лучше не пробуй.
— А еще, — продолжил Говард, — я могу споткнуться, и тогда получите в лицо бутербродом с ореховым маслом.
Громила крепко задумался, и Фифи поспешно вмешалась:
— Хотите чаю, Громила? Ну, то есть чаю в чашке. И бутерброд — съесть.
— Не против, — снизошел Громила. Потом основательно подумал и добавил: — Не дурак, ясно? С первого раза дотумкал.
Его слова так явно расходились с действительностью, что девочки, хотя и напуганные, минут пятнадцать валились друг на дружку от смеха. Говард сердито подтолкнул к Громиле чашку с чаем и бутерброд. Громила отложил нож и молча принял угощение. Хлюп — и чашка опустела. Бутерброд он слопал, не закрывая рта. Говард даже отвернулся.
— Что вы тут забыли? — гневно выпалил он. — Вы, случайно, адресом не ошиблись?
Громила кивнул, сглотнул остатки бутерброда и принялся ковырять ножом в зубах.
— Папаша ваш — Квентин Сайкс? — невнятно спросил он, не прекращая своего занятия. — Книжки пишет, то-се?
Говард кивнул. Сердце у него упало: наверно, папа написал про этого Арчера что-нибудь обидное. Такое бывало и раньше.
— Что натворил папа? — спросил он.
Громила мотнул головенкой в сторону Фифи:
— Она вон уже в курсе. Сайкс тянет с платой. Арчер требует свои две тыщи. Прислал меня.
Фифи и Катастрофе мигом стало не до смеха.
— Две тысячи! — Фифи ахнула. — Сумму вы мне не называли!
— Да кто такой этот Арчер? — не унимался Говард.
Громила пожал могучими плечами:
— Окучивает эту часть города. Ваш папаша платит — все в ажуре. Нет проблем. — Он усмехнулся почти задушевно и слизнул с кончика ножа комочек хлебного мякиша, выковырянного из зубов. — Затянул с платой, и сразу — опа! — проблемы. Сразу я.
— Давайте позвоним в полицию! — предложила Катастрофа.
Громила улыбнулся еще шире и задушевнее. Взял нож за кончик и погрозил Катастрофе.
— Ой не надо, — гнусаво протянул он. — Ой не советую.
Все снова переглянулись. Даже Катастрофе показалось, что Громила говорит дело. Заметив, как они переглядываются, Громила протянул пустую чашку — мол, плесните-ка еще чайку.
— Хорошо у вас, — мирно заметил он. — Дом хороший. Культурно все.
— Да что вы говорите? — взвился Говард, пока Фифи наливала Громиле чаю. — А уж как хорошо, что папа не скоро придет! Это вам повезло! У него сегодня занятия в Политехническом колледже.