Взвизгнув, Джанет принялась колотить мужа кулачками по спине. Опасаясь, что она отобьет ему почки, Дарраг шлепнул ее по мягкому заду, который, впрочем, был хорошо защищен несколькими слоями пышных юбок.
Когда Дарраг внес Джанет в спальню, ее горничная застыла с открытым от изумления ртом. Она впервые видела, чтобы с леди обращались, как с охотничьей добычей.
– Добрый вечер, Бетси, – поздоровался Дарраг.
– Д-добрый вечер, милорд и миледи, – запинаясь, промолвила служанка.
– Госпоже сегодня не понадобятся ваши услуги, – сказал Дарраг. – Я сам позабочусь о ней.
– Ничего подобного! – возразила висевшая вниз головой Джанет хрипловатым голосом. – Пришлите сюда лакея и попросите прийти Майкла или Финна. Пусть они заставят этого варвара отпустить меня.
– Мы немного повздорили, Бетси, – сказал Дарраг. – Так, ничего серьезного, не обращайте на это внимания. Ваша госпожа находится в полной безопасности, я буду ухаживать за ней, как за малым ребенком. А теперь ступайте.
Служанка, еще немного поколебавшись, сделала книксен и пулей вылетела из спальни.
Как только дверь за ней закрылась, Джанет ударила мужа по спине так сильно, что у того перехватило дыхание.
– Как вы смеете отдавать приказания моей горничной? – возмутилась она. – Немедленно отпустите меня.
– Да уж я лучше действительно отпущу вас, пока вы меня не покалечили, – сказал Дарраг.
Подойдя к кровати, он бросил Джанет на постель.
– Убирайтесь вон! – закричала она, сев на постели. Дарраг быстро отскочил от нее, опасаясь, что она снова начнет драться.
– Но я только что пришел, – возразил он. – И не уйду до тех пор, пока мы не поговорим.
Джанет вскочила с кровати. Ее глаза метали молнии. Подойдя к туалетному столику, она опустилась на пуфик.
– Вы хотите поговорить? Ну что ж, говорите! Но будьте кратки, потому что я собираюсь ложиться спать.
Дарраг усмехнулся:
– Вы можете ложиться, когда вам будет угодно. Я даже готов помочь вам раздеться.
– Не вздумайте прикасаться ко мне, наглец! – вскричала Джанет.
– Какое милое обращение. По-моему, вы давно меня так не называли.
– Если вы сейчас же не уйдете, я найду для вас еще более грубые слова. Убирайтесь отсюда, О'Брайен!
Дарраг изогнул бровь.
– Вы решили вспомнить прошлое и опять, как когда-то, называть меня О'Брайеном? Но такой знаток этикета, как вы, должны были бы при обращении ко мне использовать мой титул – граф Малхолленд.
Джанет бросила на мужа испепеляющий взгляд.
– Не напоминайте мне о вашем титуле, милорд, – сказала Джанет и стала быстрыми нервными движениями вынимать шпильки из волос.
Вскоре ее длинные золотистые пряди упали ей на спину и грудь. Их концы касались инкрустированной поверхности туалетного столика.
Взглянув на жену, Дарраг почувствовал тяжесть в паху. От его плеча, на котором он внес в спальню Джанет, исходил тонкий запах духов. Этот аромат сводил Даррага с ума.
Джанет взяла расческу. Дарраг на цыпочках подошел к ней сзади. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он наклонился и припал губами к ее затылку. Дарраг знал, что Джанет нравится, когда он целует ее в это место.
Рука, в которой Джанет держала расческу, застыла в воздухе.
Дарраг выпрямился и взглянул на ее отражение в зеркале. Их глаза встретились.
– Вы сказали, что хотели поговорить со мной, – напомнила Джанет.
– Да, – потирая лоб, промолвил Дарраг. – И не только. Мне очень хочется заняться с вами кое-чем.
– Про это «кое-чем» лучше забудьте! – отрезала Джанет. – После того, что вы натворили, я не желаю слышать ни о чем подобном.
– А что такого ужасного я натворил? Слегка уязвил ваше самолюбие?
– Вы так считаете? Неужели вы действительно думаете, что все дело в задетом самолюбии? Что именно из-за него я так сильно расстроена?
– А разве это не так? Вы же сами говорили, что необходимость готовить и вести домашнее хозяйство заставляла вас чувствовать себя глубоко оскорбленной. Но признайтесь, вы ведь на самом деле не ощущали себя униженной и оскорбленной в тот момент, когда занимались этими делами?
– Я бы испытывала эти чувства, если бы знала, что вы меня обманываете.
– А вы сами никогда никого не обманывали? – спросил Дарраг.
Джанет залилась краской стыда и потупила взор.
– Да, я обманул вас, утверждая, что маленький дом, в котором мы поселились, – моя собственность, причем единственная, и скрывал свое социальное положение, но так сложились обстоятельства, – продолжал он. – Простите, если я обидел вас этим, но я думал, что нам было необходимо остаться наедине, без посторонних, и какое-то время пожить простой несветской жизнью. Отношения графа и графини Малхолленд чреваты сложностями, в них, в частности, могут вмешаться члены моей семьи и целая армия слуг, которые наблюдают за ними повсюду.
– Но почему вы сразу не объяснили мне все это? Зачем нужно было хитрить и изворачиваться, выдавая себя за того, кем вы вовсе не являетесь?
– Я никогда не лгал вам, говоря о себе. Да, я утаил свой титул, но в остальном я всегда был честен с вами.
– И я тоже. Я – леди, женщина, получившая особое воспитание. Я с детства знала, что буду вести определенный образ жизни, в котором – плохо это или хорошо – нет места физическому труду. Да, вы правы, мое самолюбие уязвлено. Вы больно задели мою гордость, унизили меня. И я до сих пор не понимаю, зачем вы это сделали.
– Я не унижал вас. Я только преподал урок, который был вам необходим.
Джанет задохнулась от гнева, который с новой силой вспыхнул в ее душе.
Видя, что она не отвечает, Дарраг продолжал:
– Вы избалованное своенравное создание, которое привыкло ни с кем не считаться и потворствовать своим прихотям! По крайней мере вы были такой до тех пор, пока мы не поселились вдали от всех. Я не верил, что вы можете измениться и научиться думать не только о себе. Но вы начали меняться, когда ваш эгоизм вошел в противоречие с вашими потребностями.
Джанет вскочила из-за туалетного столика и с негодованием указала мужу на дверь.
– Довольно! Я больше не хочу вас слушать!
Дарраг с невозмутимым видом скрестил руки на груди.
– Я уйду, когда сочту нужным, – заявил он. – Вы с самого начала дали мне ясно понять, что я вам не ровня. Вы – утонченная английская красавица, аристократка, а я – презренный ирландский архитектор, выходец из низов, которого можно поцеловать пару раз тайком, но который не достоин ни настоящего уважения, ни серьезных отношений с вами.
– Это неправда.
– Неправда? А разве не вы сначала едва не отдались мне, а потом, несколько часов спустя, пытались прогнать меня с бала, намекая, что я пришелся здесь не ко двору и не достоин находиться среди знатных особ?
– Вы несправедливы ко мне. Откуда мне было знать, что вы – джентльмен? – стала оправдываться Джанет.
– А зачем вам было это знать? Разве джентльменство нечто внешнее, вроде верхней одежды, а не внутренняя нравственная суть личности? Разве джентльменство связано с титулом или определяется им? Да будет вам известно, дорогая, что нередко джентльменство и титул – противоположные вещи. У вас было достаточно времени и возможностей, чтобы узнать, что я за человек. Ведь то, есть у меня титул или нет, ничего не меняет во мне как в человеке.
Джанет, нахмурившись, глубоко задумалась.
– Вы не можете понять, зачем я поселился с вами в крохотном убогом жилище, – продолжал Дарраг. – Я сделал это вовсе не для того, чтобы унизить вас. Мне хотелось, чтобы мы немного пожили как супружеская пара без всяких условностей, на которых строится жизнь как простолюдина, так и лорда. Кроме того, существовала еще одна причина, заставившая меня поступить подобным образом. – Голос Даррага дрогнул. – Возможно, самая важная.
– Какая именно? – подозрительно спросила Джанет.
– Любовь.
Джанет подняла на него свои прекрасные, как морская волна, глаза.
– Я хотел знать, сможете ли вы полюбить меня. Не за мой титул, не за земли и деньги, а за мои человеческие качества.