- Эй, а как же мы получим расчет? - спросил Джим. У него мелькнула мысль подраться хотя бы с этим охранником. Однако тот был настроен более чем миролюбиво.
- Идите так, ребята, расчет уже оформлен, и ваши "гробовые" никуда не денутся.
Кэш с Эрвилем переглянулись, но не нашли что ответить и стали подниматься по лестнице на второй этаж.
Экономический департамент предприятия поражал чистотой и безупречной отделкой стен. Джим невольно бросил взгляд на свои запыленные ботинки и оглянулся, чтобы посмотреть - не оставляют ли они следов. Коридоры здесь казались такими длинными, что, наверное, тянулись до горизонта, а одинаковые двери хранили покой своих обитателей и отличались друг от друга только номерами.
Не успел Лу сказать Джиму, что не знает, куда идти, как прямо над их головами, из динамика послышался голос охранника:
- Вам нужен двести восемнадцатый номер...
- Спасибо, друг, - ответил Джим, обращаясь к голубоватому глазу телекамеры, и, подойдя к нужной двери, тихонько в нее стукнул.
- Входите! - отозвался совершенно нейтральный голос, не отражавший никаких эмоций и даже половой принадлежности.
Кэш толкнул дверь и вошел в небольшую светлую комнату, разгороженную тремя письменными столами.
- Ваши имена, господа? - спросило существо неопределенного возраста, с коротко стриженными, крашеными волосами и длинным носом, на котором удобно сидели очки.
- Джим Кэш и Лу Эрвиль, - за обоих представился Джим.
- Очень хорошо, - ответило конторское существо и, заглянув в компьютерный терминал, несколько раз долбануло скрюченным пальцем по клавиатуре.
Двое других сотрудников - мужчина и молодая женщина, не поднимая голов, продолжали изучение бумаг, цифры которых они сличали с показаниями на экранах.
- Ага, - снова повторило существо. - Кэш и Эрвиль...
- Так точно, - не удержавшись, подтвердил Джим. Его почему-то очень занимало, кто передним - мужчина или женщина.
- Расчет за месяц плюс тысяча кредитов от дирекции... Штрафы и удержания? Тэкс-тэкс, штрафов и удержаний нет... Рудольф, будьте добры, рассчитайте этих господ, - сказал бесполый субъект, и Рудольф, сохранявший торжественность агента похоронного бюро, поднялся со стула и, подойдя к шкафу, распахнул его створки.
Джим и Лу переглянулись. Снизу и до самого верха внутренности шкафа были заполнены "гробовыми" - так называли рабочие прозрачные пакеты с последними деньгами уволенных и с краткими выписками об их трудовой деятельности
Найдя пакеты, Рудольф прижал их одной рукой к груди, а другой аккуратно прикрыл шкаф. Затем повернулся и вопросительно уставился на руководящее лицо
- Отдайте, - разрешили ему, и Рудольф протянул пакеты их владельцам.
3
Проходная предприятия "Холистер плант" осталась позади, и только высокие конструкции возгонных колонн, опутанные обслуживающими площадками, высились над корпусами управления, словно неумытые гиганты над чистенькими и ухоженными карликами
- Чего оборачиваешься? - спросил Эрвиль.
- Да так, смотрю на нашу колонну. Кто-то теперь будет на ней работать в первую смену?..
- А может, ее совсем остановят.
- Может, и остановят, - согласился Джим и стал прислушиваться к голосам птиц, доносившимся из окружавшего "Холистер плант" парка.
В городах любое предприятие изолировали от жилых кварталов километровым лесным массивом. Однако впереди, сквозь дымку смога, уже просматривался частокол компакт-хаусов и чувствовалось смрадное дыхание огромного мегаполиса.
Парк кончился, и показалась станция монорельса. Не дожидаясь новых пассажиров, очередной состав со скрежетом унесся в сторону города, и ждать следующего предстояло не менее четверти часа.
- Нужно взять жетоны, - напомнил Лу. - Теперь у нас нет карточек, и нужно платить за проезд, как все.
- Да, - кивнул Джим. - И это тоже. Купив жетоны, они бросили их в накопитель и прошли на пустую платформу.
- Что будешь делать со своим лонгсфейром? - неожиданно спросил Эрвиль.
- А что с ним делать? - Джим вздохнул. - Если бы не это увольнение, я бы его месяца за три доделал и мог бы продать, а так - разве что за бесценок.
- Но ведь ты говорил, что он у тебя уже летает.
- Поднимается в воздух, но на маршевых скоростях его использовать нельзя. Поток воздуха сорвет с сиденья.
- Жаль, - покачал головой Лу и проводил взглядом высокую девушку. - Если бы доделал, мы прямо на нем рванули бы в Кинто.
- Шутишь? Прямо через Чашу?
- А что, горючего бы не хватило?
- На одном баке можно пролететь полторы тысячи километров, если не будет встречного ветра. А если подвесить дополнительный, то как раз можно перепрыгнуть и Чашу.
- Можно перепрыгнуть, - почти не слушая, кивнул Эрвиль, заглядевшись на девушку.
Она нагнулась, чтобы поправить туфлю, и Лу поцокал языком.
- Ты чего? - спросил его Джим, который мысленно был в своем боксе, где хранился лонгсфейр.
- А вон, девушка - просто мечта, а денег нету.
- У тебя в кармане почти две тысячи.
- Да ты что? Это ж вырванные у эксплуататоров. Нам могли и этого не дать. Нет, я не сумасшедший, чтобы с этой длинноногой просадить их в один вечер.
- Просади в два, - усмехнулся Джим, глядя, как на изгибе монорельса появляется приближающийся состав.
- Слушай, а тебе не кажется, что она похожа на Нену?
- Давай без намеков. Мы с тобой из-за этой Нены и пострадали...
- Вот и делай после этого добрые дела.
- Именно так, - согласился Джим.
Состав плавно притормозил и остановился. Створки дверей неслышно скользнули внутрь стен, и на платформу вышло несколько человек. Вместо них в вагоны забрались другие люди, и монорельс начал набирать скорость.
Джим занял пустующее место у окна, Лу сел рядом с ним, и оба уставились на неприветливые пейзажи городской окраины.
Пустые стройплощадки и незавершенные здания как нельзя лучше иллюстрировали состояние экономики. И хотя все считали, что в Кинто работа есть, могло выйти так, что и там лишние люди никому не требовались.
Кэш вспомнил о том случае, когда он так некстати познакомился с Некой, дочерью мистера Твилкинса. Это произошло полгода назад.