— Я и не собиралась. — полушёпотом ответила я, включая подсветку и на своём телефоне.
— Здесь вентиляция, трос не порвётся, насиловать не буду. — бесцветно проговорил он, когда я поднесла к лицу свои дрожащие руки.
— Да мне уже всё равно… — придала голосу правдивости.
Незнакомец не ответил. Создав дистанцию, отошёл в противоположную сторону и привалился плечом к стене.
От передоза потрясений я явно ощущала слабость в ногах.
Неловко поёжившись и подложив под себя свою сумку, аккуратно на неё уселась и взглянула на время.
Уже становилось неприлично поздно, а я так и не предупредила родителей, что приеду к ним с ночевкой. Стас ошеломил меня разводом так внезапно, что я от растерянности схватила только сумку. Единственное, что мной руководило — это желание поскорее уйти и не видеть его. А по факту, от шока не сразу смогла уйти. Происходящее выбило из колеи и круто отрубило от реальности.
Пока гипнотизировала экран, придумывая текст сообщения для мамы, чтобы сильно её не пугать своим неожиданным визитом, не заметила, что стала объектом пристального наблюдения.
Подняв глаза, я застыла.
Незнакомец смотрел прямо в упор и мои домыслы тут же подтвердились.
В его взгляде, несмотря на хмельную поволоку, пробивался хищный блеск.
От этого жадного интереса на меня снова обрушилось глубокое волнение.
Одурманенная мужским вниманием и его незримым влиянием, тихо сглотнула.
Не ведая стыда и возможных последствий, из меня импульсивно вырвался вопрос:
— Я вам нравлюсь?
— Да. — ни единого изменения в лице.
Не справляясь с безрассудным порывом, выпалила ещё:
— Вы женаты?
— Нет. — продолжал он держать меня под цепким взором.
Сжав в руках телефон, я попробовала воззвать к своей совести и напомнить себе о муже, что сейчас может быть от беспокойства не находит себе дома места.
Попытка провалилась.
Нет у меня больше мужа. И дома нет.
И совести сейчас тоже не станет.
Если никто обо мне не думает, то какого чёрта я должна думать о других?
Хоть раз я могу ощутить власть над своими действиями? Исключить остальных и сделать ставку на свой выбор?
Только то, что хочу я.
А сейчас я хочу его…
— Вы когда-нибудь совершали в жизни что-то сумасбродное? — уже без смятения взглянула в глаза манящего незнакомца.
— Да. — понизил он голос, уловив в моём дыхании перебои.
— Жалеете? — не нарушая зрительного контакта, начала медленно подниматься на ноги.
— Нет. — его зрачки расширились, а на чувственных губах пробежала тень ухмылки.
Это послужило сигналом к действию, и я отбросила мобильный на лежащую сумку:
— Если я предложу вам совершить ещё одно безумство… что вы сделаете?
— Воспользуюсь. — сипло сказал он, просканировав меня на искренность.
Смочив пересохшие губы языком, я вскинула голову, чтобы осмотреть потолок на наличие камер и пропустила момент, когда мужчина подошёл ближе, вторгаясь в моё личное пространство.
Вместо буйного отрицания во мне неистово распалился азарт.
У меня никогда не было другого мужчины, кроме мужа… и приближение незнакомца переполняло сейчас мою кровь нетерпеливым предвкушением. В другое время, в другом состоянии я бы одумалась и начала отбиваться.
Но не здесь… не с ним…
Ни о какой борьбе и речи не могло идти. Мужчина выжидал.
Предложение принял, но быть инициатором действий не спешил.
Другой набросился бы, возможно применил силу, чувствуя атмосферу вседозволенности, но я не ощущала страха.
Нет, я не питала иллюзий, что незнакомец окажется образцом нравственности и пристыдит моё слабоумие, но и не ждала зверского обращения.
В его взгляде проглядывалась особенная характерность. Некая преграда. Мужчина был пьян, не до конца отдавал себе отчёт, но в нём совершенно точно было лежащее в основе благоразумие.
Он не причинит вреда.
Откинув все сомнения, я шагнула к нему вплотную и коснулась его губ невесомым поцелуем.
Призыв удался и мою талию обхватили сильные руки.
Сердце грозилось пробить грудную клетку, а язык внезапно обожгло вкусом мужского дыхания.
Он был настойчив.
Лёгкий поцелуй перерос в страстную затяжную прелюдию. На коротком выдохе незнакомец резко прижал меня к стене и обжигающе быстро начал задирать мою кофту, пробираясь горячими пальцами к груди. Я непроизвольно простонала в его раскрытый рот и отметя всю робость, накрыла ладонью внушительную выпуклость на его джинсах. Я чувствовала, как горит кожа в тех местах, где касались его шершавые пальцы. Низ живота стянуло в сладостном спазме, и я провела ногтями над линией его ремня, склоняя к тому, чего мы оба больше всего жаждем.