– Спасибо, учтем, – уважительно ответил Эдик. А Стас добавил:
– Было очень интересно познакомиться.
– И вам не скучать! – Специалист толкнул от себя входную дверь.
Когда мистер Серый с мистером Чёрным вышли на улицу со словами последнего: «Надо бы подтянуть этого чекиста на договорной основе…» – Специалист похлопал его по плечу, внезапно нарисовавшись из-за ниши около входной стеклянной двери.
Эдик не покраснел, но незаметно смутился.
– …А напоследок небольшой постскриптум, чтобы снять напряжение. Студент хвастается перед товарищами в аудитории: «Из разного хлама собрал собственноручно отличный радиоприемник. Всю Европу ловит!» Тут неожиданно входит преподаватель, слышит это хвастовство и вставляет: «Да, и всю сразу!»
– Грамотно… – по-доброму улыбнулся Стас – Научи, разведка!
– Тогда вам необходимо срочно бросить пить и курить, – потребовал Специалист.
– Внимание притупляется?… – буркнул Чёрный.
– Да нет. Просто копите деньги, чтобы счет оплатить.
И они во второй раз не пожали друг другу руки.
Ребятки уселись в неверно припаркованную спортивную «тойоту»-купе, вырулили, остановив поток, и пересекли в нужном им направлении сплошную двойную.
«Если можешь так ездить, то давай…» – подумал Специалист, открывая со скрежетом дверь служебной сине-зеленой «девяносто девятой» с несуществующими номерами, которая стояла в грязном дворе за входом в ресторан.
Выезжая и пропуская поток, он поговорил по телефону. В данном случае ключевыми словами для нас были следующие: «…не в коня корм. Никто и не сомневался… Номер срисовал, секунду их телефонного разговора запомнил, чек от карты незаметно взял себе… Единственно, что радует: эти не сдадут – ни друг друга, ни нас…»
Переключаясь со скрежетом с первой на третью скорость (вторая не втыкалась), наша персона подумала о том, что неплохо бы этого Стаса использовать. Вот только где и как… «Начнет бодаться – поднимем веки, и полный перитонит!» – решил Спец, после чего эти его мысли оборвал модный сигнал эскорта из двух блестящих машин от которого Специалист презрительно уклонился в сторону…
Выйдя из управления, он сел в новенькую «Ауди-100» и уехал в свой загородный дом с камином и кондиционером.
Часть I
Ловушка
Глава первая
– Вам известно постановление Ученого совета? – осведомился Тощий.
– Мне, товарищ Демин, известно, что понедельник начинается в субботу, – угрюмо сказал Корнеев.
Санкт-Петербург, август 2006 года
Если и случается в Питере солнечный день, тем более день летний, когда после долгих месяцев холода и сырости замученные простудами горожане могут выйти на улицу с настроением «погодка шепчет», да к тому же суббота, то куда устремляется большинство населения? Естественно, на острова, на Елагин и Крестовский. «В ЦПКиО», как говорят те, кто, несмотря на имперские претензии Петербурга, все равно называют свой город Ленинградом. Потому что учились они в ленинградских школах, и бабушки у них жили здесь в ленинградскую блокаду, а внутренне это гораздо ближе, чем «окно в Европу».
Вот и сегодня утром, обсуждая на кухне, как провести семейный выходной, Смолов так и сказал жене и дочке:
– А давайте махнем в ЦПКиО?
Женщины долго думать не стали. Еще бы! Папка дома, да к тому же на целый день! Да раз такое дело – мы готовы хоть на матч «Зенит-Спартак» в фанатский сектор!..
Собрались быстро. Жена, даром что профессорская дочка, интеллигенция в четвертом поколении, но семь лет гарнизонной жизни, как ни крути, дисциплинируют. Из Купчино через Центр проскочили без пробок, а вот на самом Крестовском пришлось помучаться с парковкой – желающих вкусить не балующего своим вниманием питерского солнышка было хоть отбавляй. Но кто ищет – тот находит, и Смолов с ювелирной точностью втиснул свои «Жигули» между фонарем и киоском «Роспечати». Автомобиль сиял чистотой, его пришлось помыть после того, как кто-то из коллег-шутников написал на пыльной крышке багажника: «Машина охраняется клопом-спидоносцем».
Народ в парке был разный, все разбредались по интересам: кто на яркие шумные аттракционы, кто подальше и потише, к Елагину. Дочка, конечно, сразу потащила в «Диво-Остров», на карусели.
– А тебе плохо не будет, Терешкова? – поинтересовался Смолов, недоверчиво глядя на бешено вращающуюся во всех плоскостях капсулу.
Сам он с детства не переносил всего, что связано с поступательно-вращательными движениями. Когда сдавал экзамены в училище, думал: если на комиссии начнут на табурете раскручивать, то все – «прощайте, адмирал Нельсон»! Но тогда обошлось – снаряд был всего один на все потоки, так что его к летчикам на весь день поставили. Вот их, бедолаг, будущих истребителей-перехватчиков, тогда разгоняли!.. У-ух… Смолова и сейчас от одной только мысли об этом начинало мутить.
– Да нет, не будет… Пап, а можно мне ваты? Ну, пожалуйста, – весело улыбаясь, ответил ребенок. Ребенку было уже почти тринадцать, но ведь дети – они как деньги: какими бы большими ни были, все равно кажутся маленькими.
– Вежливость, красота и непосредственность – страшное оружие в руках маленьких принцесс, – обреченно вздохнул Смолов и полез в карман за наличностью. – Вот, это на билет и леденцы. Беги, а мы с мамой отсюда посмотрим… Только смотри, аккуратно.
– Ну, папа!..
– Давай, давай…
С сахарной ватой на чудо техники не пустили, и Лене пришлось отдать ее на временное хранение родителям. Потом все начало раскачиваться и крутиться. Смолов успел два раза помахать в ответ дочке рукой и, не выдержав, отвернулся и закурил.
– И что ты все куришь, а? – с раздражением высказалась жена.
– Вера-а… – успокаивающе протянул Смолов.
– А что Вера, что Вера? Я уже сорок… Неважно, сколько лет Вера, а ты все дымишь и дымишь, – набирала обороты борьба за мир во всем мире.
– Вера-а-а, – с легким удивлением от неожиданно эмоционального настроения супруги, но достаточно мягко произнес Смолов.
– Нет, я просто не понимаю, что это за удовольствие такое – свое здоровье самому же и гробить?! – с непонятной решимостью выяснить это раз и навсегда, здесь и сейчас, заявила жена.
– Вера!.. – Теперь в голосе Смолова звякнули стальные нотки.
Жена внимательно, не моргая, посмотрела на него и «все поняла». После этого ей мгновенно стало безразлично само существование никотина в природе,
– Я курю, – добавил он после паузы.
Аттракцион остановился. Прибежала довольная Ленка и вернула себе лакомство. Она была совершенно не восприимчива к нагрузкам на вестибулярный аппарат. Глядя на нее, Смолов улыбнулся, испытывая в эту минуту смешанное чувство гордости и зависти.
После каруселей были еще «русские горки» и «машинки», на которых Смолов с дочерью так увлеклись взаимными преследованиями, таранами и бортами, что катались три раза подряд.
Вдоволь накричавшись и нагонявшись, они вылезли из «болидов» под мамины аплодисменты и пошли гулять в парк, куда Смолов заманил своих женщин рассказом о лебедях, которые берут булку с руки. Булочных по дороге не было, поэтому они взяли сосисок в тесте. Смолов уверил, что это то что нужно и что за такое угощение птицы обязательно исполнят им «Танец маленьких лебедей». Если Ленка, конечно, правильно напоет мотив…
Как и предсказывал глава семейства, три лебедя благородно качались на середине водоема. Выглядели они вполне упитанными и сытыми и подплывать к берегу в ближайшее время явно не собирались.
Лена пыталась подавать птицам разные призывные знаки, по ее мнению наглядно иллюстрирующие то, как много здесь вкусной и полезной лебединой еды. Смолов же, присев на корточки у берега, с абсолютно серьезным видом раскрошил по воде в радиусе полутора метров одну сосиску с тестом и для закрепления результата начал издавать звуки, отдаленно напоминающие кряканье охотничьего манка на утку.
Вера с Леной смеялись в голос. На что отец семейства невозмутимо отвечал, что звук и запах прекрасно передаются по поверхности воды, и если девушки не будут так хохотать, то лебеди обязательно проникнутся к нему родственным чувством и подплывут поближе. Но, несмотря на все приемы и уловки, птицы по-прежнему продолжали мерно раскачиваться там же, где и раньше. Энтузиазм дочери стал постепенно иссякать, и тогда Смолов решил зайти с другой стороны: