Не хотела верить в происходящее.
Нет, нет, нет.
— Не стоит так рьяно отказываться, — в уголках его глаз заискрились смешинки, — даже не попробовав.
Я не поняла, когда он подошёл ко мне и опустился рядом, протягивая чашу. Край её коснулся моих губ.
— Всего глоток, — попросил Рюноске.
Он слегка наклонил чашу, и я ощутила на губах вязкую, пряную жидкость, так похожую по консистенции на мёд. От неё в груди зародился жар и разбежался по всему телу, отдаваясь покалываниями в пальцах. Голова на миг потяжелела, дыхание сбилось.
— Как странно.
— А теперь передай дальше, — произнёс повелительно, но тихо.
Мои руки подрагивали, наверное, поэтому он обхватил их своими и вместе со мной передал чашу жизни следующему. Я дрожала, возможно, из-за этого Рюноске усадил меня к себе на колени и обнял, поцеловав в висок. От него исходило приятное тепло и сладкий аромат с медовыми нотками.
— Ш-ш-ш, — слышалось над ухом баюкающее шиканье. — Всё хорошо, Зайка.
— Я…
— Тише, Олейна.
— Но…
— Всё потом, — вновь перебил меня мягко и коснулся лбом моего.
Такой горячий.
— Какая я дура.
— Не ты. Я дурак, — усмехнулся Рюноске. — Ты-то не знала, с кем общалась.
— Давно? — сглотнула я и сжалась в его объятиях.
— Понял не сразу, — потёрся носом о мою щеку. — Но, знаешь, что забавно, Сейшелин так ничего и не заметил. Полнейший слепец в делах, которые ему не интересны.
Задумавшись над его словами, я осмелилась уточнить: когда и как? Рюноске, не переставая развлекаться поглаживаниями и лёгкими прикосновениями губ то о мою щеку, то о висок, то о шею. Сказал, что меня сдал браслет в виде солнышка. Да и не слишком я под маской отличаюсь от себя настоящей. И даже моя кровь подсказала, что перед ним не абы кто, а источник. Такое дитя, говорил Рюноске, могло родиться лишь у целителей, а моя мать ею и была.
На нас смотрели, но это, хоть и не оставалось незамеченным, совсем не мешало. Могло ли сейчас что-то помешать? Я испуганно сжалась, наблюдая, как то тут, то там отдыхавшие перешёптывались и указывали на нас. Одни радовались увидеть представителя Рюгамине столь близко, другие гадали: кто его спутница? В этот момент казалось, все собрались вокруг нас.
Я не гадала ни о чём. От цветочного аромата и вкуса напитка жизни в моей голове всё смешивалось и казалось неважным. Даже то, что я сидела на коленях у синеглазого вельможи, а он наблюдал за мной как за приятной диковинкой, почти не пугало.
Ощущая горячие покалывания, что приятными мурашками разбегались по спине от прикосновений мужчины, я отчаянно пыталась собрать в кучку и мысли, которые также не желали выстраиваться в ряд. Моё тело послушно отвечало на его нежные прикосновения.
— Сир, — проронила, прикрыв глаза, — что не так с этим напитком жизни?
— А что тебе не нравится? — в его голосе звучали привычные смешинки.
Меня баюкало, но что-то внутри не давало отключиться. И я точно знала, дело не в шарике Фишера, его действие на себя перенял Сир. Иначе бы я в ту ночь не заснула. Внизу живота разгоралось приятное тепло. Меня тянуло к мужчине, а он дразнил, легонько царапая открытые руки когтями. Поглаживал мои коленки и шептал в самое ухо про напиток жизни. Мои уши, щёки и шея предавались жару, осознавая, какое желание нацелен пробуждать напиток. Да, часть компонентов помогала справиться с лёгкими недомоганиями, восстанавливала магические силы, но смешанные между собой в определённых пропорциях ингредиенты превращались в поистине жгучий напиток, не оставляющий спокойным никого.
— Особенно женщин, — лукаво мурлыкнул мужчина. — Потому подобный напиток, но без крови, подают невестам в день свадьбы.
Замечая, как пронеся чашу по кругу, остальные мало помалу отвлекались от окружения, погружаясь в свои мысли и, теперь я была уверена, желания, я расслаблялась. Чужое внимание рассеивалось. Про нас забывали. И мне показалось, что это всё. Мы будто остались одни. Я наслаждалась близостью ярких синих как само небо глаз, пока не заметила, что Сир едва сдерживал смех.
Он смотрел с такой нежностью, что моё сердце начало биться ещё быстрее. Казалось, он скрывал что-то, что я пока ещё не понимала, и это пробуждало во мне интерес.
Мужчина скользнул ладонью по моей щеке, словно легким пером, и его улыбка стала шире. Нервничая, я заёрзала. Сир охнул, и я замерла, понимая, что творю. Но вот в его синих глазах вновь заискрились смешинки, а губы растянулись в манящей улыбке, и я заканючила.