Его снаряжение довольно примитивно. В одной руке сачок, в другой — эксгаустер. Последний является засасывающим устройством в форме короткого прозрачного цилиндра из стекловолокна с пробками на концах. Из одной пробки выходит пластмассовая трубочка, а из другой — шланг длиной с вытянутую руку. Трубочку осторожно направляют к сидящей мухе, а шланг тем временем держат во рту. Если удается подобраться на необходимое расстояние, не спугнув при этом муху, то достаточно быстрого вдоха, чтобы она оказалась внутри цилиндра. Мелкосетчатый фильтр в дальней пробке препятствует попаданию насекомого вам в горло; правда, обладателю инструмента неизбежно приходится все время отвечать на вопросы любопытных, в своем ли он уме. Поверьте, мне доводилось слышать на эту тему все мыслимые инсинуации и остроты. Поэтому я по опыту знаю, что единственное, чем можно охладить пыл такого остряка, это неожиданная демонстрация третьего компонента снаряжения — баночки с ядом.
С непринужденной легкостью светского человека я извлекаю ее из кармана и говорю, не погрешив против истины, что держу в руке достаточное количество цианистого калия, чтобы благополучно упокоить все население острова. Любые гнусные улыбки незамедлительно сменяются уважительными вопросами о том, как, черт возьми, такое можно раздобыть, но я никогда не раскрываю карты. Многие знатоки используют этилацетат, другие — хлороформ, но я предпочитаю цианид. Он эффективнее.
На острове живут почти триста человек.
Огромная черная муха затрепыхалась и тут же умерла в парах яда, и поскольку произошло это в первое посвященное отлову мух лето (к тому времени мы прожили на острове десять лет), я не сразу понял, какой именно вид поймал. То, что передо мной журчалка, я видел — этому обучаешься за несколько дней, но что мне попалась редкая Criorhina ranunculi — криорина лютиковая, стало ясно только к вечеру того же дня, у микроскопа, посреди наваленной груды книг с названиями "British hoverflies", "Danmarks svirrefluer", "Biologie der Schwebfliegen Deutschlands" и тому подобными.
Уже следующим утром на остров впервые нанес визит крупнейший из ныне живущих шведский эксперт в области Syrphidae — семейства журчалок. Он принялся с недоверием осматривать мой трофей, но вскоре просиял, подробно расспросил о месте его обнаружения, поздравил меня и рассказал за чашкой кофе следующую историю.
Из всех журчалок Швеции Criorhina ranunculi является не только крупнейшей и красивейшей, но к тому же настолько редкой, что в начале 1990-х годов было решено зарегистрировать ее как вымерший в Швеции вид. К тому времени он не встречался уже в течение шестидесяти лет. Всего же в стране было обнаружено только три экземпляра: два в Эстергётланде и один в Смоланде.
Мой новый друг сделал многозначительную паузу и добавил в кофе молока. Кричали черные стрижи, возле пристани ловили рыбу чернозобые гагары, а откуда-то из пролива, отделяющего остров от материка, слышался шум катеров-такси. Стоял жаркий июльский день.
Впервые этот вид обнаружили в 1874 году в местечке Гусум. Человеком, державшим в руках сачок, был ни больше ни меньше как Петер Вальберг, который в богатом на события 1848 году сменил Берцелиуса на посту постоянного секретаря Королевской академии наук. После долгого служения науке в качестве ботаника, профессора в области materia medica в Каролинском институте, он к тому времени как раз добрался до мух, что представляется мне вполне естественным и логичным, принимая во внимание тот факт, что он еще в 1833 году участвовал в создании впоследствии распущенного Общества распространения полезных знаний. Вероятно, он был человеком счастливым, о чем свидетельствует его портрет в энциклопедическом справочнике. Младший брат Петера, напротив, как правило, запечатлен сердитым, будто страдает от зубной боли или недостатка средств. Его звали Юхан Вальберг, он обладал более авантюрным характером и известен потомкам своими путешествиями в Африку, охотой на крупных диких животных и маниакальным собирательством предметов природы; умер он молодым во время битвы со слоном.
В следующий раз Criorhina ranunculi появилась в местечке Корсберг на Смоландской возвышенности. Произошло это в 1928 году, и собирателя звали Даниэль Гауниц, а четырьмя годами позже еще один экземпляр был пойман в Боренсберге его братом Свеном, впоследствии автором ряда поучительных работ, таких как "Короед в Мариефреде" и "Копрофилы в Отви-даберге". У них был еще и третий брат, по имени Карл Бертиль. Они происходили из Сорсе-ле. Все трое писали книги, преимущественно о насекомых.