Я киваю и отхожу к дивану. На нем хоть спину расслабить можно, но задерживаться тоже не стоит.
Вытащив из сумки мобильник, звоню Тимуру.
— Я свободна.
— Отлично. Серый уже ждет.
На фоне раздается чужой смех и громкие голоса. Наверное, он уже приехал в ресторан и не стал обременять себя ожиданием.
Может, это и к лучшему. Не вижу смысла лишний раз видеть его лицо и снова сомневаться в правильности своего выбора.
— Отлично выглядите, — вежливо комментирует Сергей.
— Спасибо. Нам далеко ехать?
— Нет.
Ограничившись коротким ответом, охранник и по совместительству водитель помогает мне усесться в машину и закрывает дверь. Одна радость — на ногах не шпильки, а толстые каблуки. Иначе я бы точно равновесие потеряла.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сцепить пальцы, заметив, как сильно они подрагивают. Открываю окно, но тут же себя останавливаю, потому что из-за сильного ветра от моей прически ничего не останется.
К концу поездки хочу бежать. Понимаю, что слишком много на себя беру. Кто я, кто Раевский? Мне не хватит смелости послать его к черту. У порога десятки людей. Девушки и мужчины в дорогой одежде наслаждаются аперитивом, на их лицах застыли улыбки, в то время как меня еще в салоне перекосило.
Нет. Не смогу. Надо валить.
Машина притормаживает, и я тут же выпрыгиваю наружу. Путаюсь в подоле, игнорирую голос Сергея и, чувствуя жгучий стыд, в последний момент останавливаюсь. Далеко не убегу, так хоть посмешищем не стану.
— Извините, просто в салоне очень душно было.
— Ничего, — с каменным лицом помогает расправить юбки, — я уж грешным делом подумал, что вы бежать собрались.
— Мне тоже так показалось, — метал в голосе заставляет сжаться. — Ты же не будешь глупить, Мира?
Поворачиваюсь к Тимуру и неискренне усмехаюсь.
— И в мыслях не было.
— Хорошо.
Я остаюсь незаметной ровно до тех пор, пока рядом не пристроится Раевский. Он прикрывает меня широкой спиной, но я все равно чувствую, как десятки глаз впиваются прямо в меня. Цепляюсь за мужчину в попытке скрыть свой страх, но делаю только хуже.
Его темный взгляд окидывает меня с ног до головы, изучая и запоминая. Не пойму, нравится ли ему то, что он видит, но очень надеюсь, что так. Тот словно мысли читает.
— Шикарно выглядишь, — произносит с хрипотцой.
Лучше бы помалкивал. Мужская энергетика с такой силой на меня давит, что я с трудом вспоминаю, почему он так говорит.
«Все должны поверить».
Именно. Он десятки раз это повторял, оттого и в глазах наслаждение плавится, ладонь крепко талию обхватывает. На нас смотрят, он должен хорошо играть.
Мы заходим внутрь. По дороге Раевский здоровается с несколькими мужчинами и кратко меня представляет. Я молча улыбаюсь, боясь сказать глупость.
Только это на языке и вертится.
— Когда я смогу уйти?
— Не ты, а мы, — с нажимом добавляет, — вместе пришли, вместе и уйдем. Теперь только так.
Ну уж нет. Погоди и ты увидишь, что уйду я одна.
Кукле надоело притворяться.
8
Тем временем гости всё прибавляются. Портье без остановки открывает двери машин, которые нескончаемой вереницей продолжают притормаживать. В центре зала пустуют столы с мягкой подсветкой в окружении изящных кресел. Напротив больших окон расположены диваны с пышными подушками.
Словом, шумно, дорого и очень душно.
Оркестр разливает музыку и, полагаю, способствует чужим переговорам, заглушая громкие голоса. Судя по недобрым ухмылкам, это очередное спасение, потому что вряд ли обо мне говорят что-то хорошее. Всегда встречают по одежке и даже несмотря на то, что сейчас я выгляжу лучше, чем когда-либо, этого недостаточно.
Я сжимаю бокал с шампанским, поданным Раевским, и чувствую себя голубем перед ястребами. Так и норовят впиться в глотку и занять мое место.
Я усмехаюсь. Знали бы они, что вакансия в любое время освободится, нашли бы более интересную усладу для глаз.
— Смотри, — Тимур тянет меня вперед и указывает на группу мужчин.
Волнуюсь, что наше внимание слишком заметно, но напрасно. До начала пиршества гости предоставлены друг другу.
— Кто из? — на лету схватываю.
Тот, на кого он укажет, и будет моей целью.
— В сером костюме.
Мужчина, который не должен нас заподозрить, выглядит старше, чем я думала. Наверное, друг семьи или что-то в этом роде. На отца непохож. Человек совсем другой масти.
Тимур продолжает.
— Зовут Антон Михайлович. Будет обо мне спрашивать — ничего не говори. Сделай вид, что смутилась, я сам отвечу.
Отлично. Еще одной проверки мне как раз и не хватало.
— А если он спросит обо мне, что сказать? — делаю глоток из бокала.
— Тебе — ничего. Я сам разрулю.
Он собирается что-то еще сказать, но тут нас прерывают. От души размалеванная брюнетка в красном костюме с глубоким декольте вырастает словно из-под земли и окидывает меня равнодушным взглядом. Я напрягаюсь, но ее интерес быстро пропадает, весь фокус внимания теперь на моем спутнике.
— А она ничего, — сносный комплимент.
По сравнению с ней я — сорняк, который нужно с корнем вырвать. И пахнет изумительно. Чем-то цветочным, но не слишком навязчивым.
— Тебе чего?
Сперва меня удивляет грубость Раевского, но потом я присматриваюсь и понимаю, что между ними словно кошка пробежала. Во всяком случае, от мужчины исходит явная неприязнь.
— Хотела поздороваться, поговорить, — окидывает взглядом его ладонь на моем бедре и неожиданно подмигивает, — теперь мне легче, словно камень с груди.
— Выговорилась? — резко прерывает Тимур. — Тогда иди куда шла.
— Не будь таким букой, — губы бантиком складывает, — я ведь не специально тебя подставила. Я собиралась прийти, но понимала, что это неправильно. Кто бы нам поверил? Мы же вечно как кошка с собакой. Да и замужество…
— Достаточно, — с плеча рубит, — хватит трепаться. Кать, иди куда шла.
Его ладонь деревенеет и еще сильнее сжимается, буквально вонзаясь в мягкую ткань платья. Корсет и так мешает дышать, а тут он еще отыгрывается на мне. Тискает так, словно я неживая.
Незаметно вгоняю каблук в его правый ботинок, и мужчина тут же ослабляет хватку.
Значит, месье изволит нервничать?
— Не пугай бедную девочку, — сахарные слова словно яд. — Ей и так несладко придется.
На вид брюнетка безобидная, поэтому я решаю вмешаться.
— Простите, о чем вы говорили раньше? Причем тут замужество?
— Ах, так ты ей не сказал, — многозначительная пауза.
— О чем? — снова вклиниваюсь.
Они молчат. Складывается впечатление, словно на уровне телепатии разговаривают.
— Ладно, не буду больше вам мешать.
Также быстро, как и появилась, девушка уходит, оставляя мой вопрос открытым.
— Что это значит? — я не выдерживаю.
Раевский наклоняется к моему уходу, чтобы что-то сказать, но тут его взгляд падает на мою правую ладонь, и от внешнего спокойствия не остается ни следа.
— Где твое кольцо?
— Какое?
— Обручальное, черт возьми, — сквозь зубы выдавливает, — тебе должны были дать в салоне.
Усмешка на губы рвется. Похоже, мне и действовать не нужно — всё само против Тимура складывается.
— Мне ничего не дали.
И правда ведь — стилист ни разу не заикнулась, а я даже не вспомнила о такой мелочи.
Зато на его безымянном пальце бриллиант красуется. Только сейчас замечаю.
— Разве это проблема? — мой голос слаще меда. — Я могу в любую секунду уйти.
— И не мечтай.
Ладно. Сменим пластинку.
— Кто эта девушка? Кажется, у вас сложные отношения.
— Не жди, что я отвечу.
Злость изнутри поднимается. Чувствую себя маленькой собачкой, которой только что дали приказ заткнуться.
Так, значит?
Хорошо, я не буду милосердной.
Не раздумывая перехватываю его ладонь и тяну за собой. Прямо к той группе мужчин, в центре которых стоит шатен лет сорока с вылизанным пробором.