Полусмеясь, полузлясь, они двигались под ливнем жестоких ударов, защищая лицо руками. Все тело гусеницы резонировало от порки, которой она подвергалась с полнейшим безразличием. Она даже остановилась пощипать травы, но Зинн снова пустил ее в ход резкими ударами палки между глаз. Скоро они очутились в самой гуще такой звучной трепки, что начали считать шутку излишне продолжительной, но внезапно оказались на свободе, с гудящей головой и красными ушами.
Лоран повернулся, чтобы обругать шлепаков, но деревья, изгнав непрошенных гостей, снова застыли в презрительном молчании и неподвижности.
Подбодренная массажем, гусеница шагала, выгибая спину и вытягиваясь, по шести метров зараз. Она поднималась на головокружительный отвесный пик, возвышающийся над джунглями и рекой!
— Ох ты, шлюха! — сказал Дарсель. — Останови ее, Зинн!
— Заткнись и закрой глаза, — сказал Лоран. — Иди себе, девочка, не обращай внимания на этого хлюпика.
Рыжий лихорадочно стал обматывать плети гривы кругом тела, подражая Лорану, которому его юмор не мешал быть осторожным.
Гусеница достигла края пустоты и выплюнула на скалу коричневую слюну.
Затем она опрокинулась в сторону и повисла на клейком кабеле, тянувшемся из ее горла. Они без толчков опустились к кронам деревьев, слегка поворачиваясь вокруг своей оси, как груз на резинке, пронеслись над растительным куполом, запутались в венчиках дуба-цветка и снова очутились на земле. Гусеница, щелкнув челюстями, оборвала липкий кабель. Он взлетел, как кнут, и обрушился в кустарник на половину высоты скалы.
Лагерь был там, на красном пляже на берегу реки. Заркасцы уже выкрикивали приветствия. Запах жира карликовых обезьян поднимался к деревьям, которые в охряном вечере выглядели непонятными иероглифами.
Лоран поднял глаза. Театральный купол над джунглями, громадное солнце Альфа, продырявленное желто-розовыми ранами.
— Притворщик! — сказал ему Лоран и полез под тент, спасаясь от москитов.
Резкий укол в основание черепа заставил Лорана застонать во сне. Он повернулся на бок. Второй укол заставил его рывком сесть на матрасе. Он ошеломленно смотрел на пустое ложе Дарселя, который встал раньше.
Третий укол вырвал у него приглушенное ругательство. Это не москит, это вызов по радио.
Он сделал вид, что ковыряет в зубах, и слегка повернул фальшивый клык, включив таким образом селектор, который он носил в челюстной пазухе.
Он услышал серию цифр, взял булавку и снова стал ковырять в зубах. Контакт булавки с металлической пломбой малого коренного зуба посылал кодированный сигнал за тысячи километров: «Повторение, повторение, повторение…»
Далекий оператор передал еще два раза серию цифр. Лоран незаметно записал их в записную книжку, прочитал записанное и снова коснулся булавкой коренного зуба:
— Один, семь, три, два, четыре, девять, двенадцать, пять. Спасибо.
Сигнал конца передачи, слышимый ему одному, болезненно отозвался в черепных костях.
Он лег на живот в благодетельной тени палатки и развернул карту. Он несколько раз сверил цифры с картой и ткнул черным от тропической грязи ногтем в северную часть района, рядом с Низкими Лесами.
Вполголоса ругаясь, он вырвал страницу из записной книжки, разжевал ее и проглотил, сложил карту и вышел из палатки, жмуря глаза от яркого послеполуденного солнца. Он потянулся, зевнул и пошел к реке, пиная по дороге вспоротые консервные банки, валяющиеся вокруг лагеря.
Дарсель вымыл в реке свои сапоги и медленно возвращался к берегу, внимательно рассматривая в лупу овальный камешек.
Лоран почесал растрепанную черную бороду, положил руки на бедра и крикнул:
— Дарсель!
Рыжий поднял голову и заторопился вперед, подкидывая камешек на ладони. Когда он подошел поближе, Лоран спросил:
— Ты нашел там что-нибудь интересное? Дарсель насмешливо ответил, подняв брови:
— Хо, хо! Очень любопытно, очень, очень любопытно! — и сунул Лорану под нос свою находку.
Лоран чуть не разразился хохотом, но сказал вполголоса:
— Брось ты это, ради Бога! Даже туземцы будут хохотать. Это же помет спокса.
— Это камень…
— Нет же, помет спокса содержит известь, которая твердеет от влажности. В некоторых районах его употребляют для строительства.
— Вот как! — Дарсель бросил камешек в вонючий ил пляжа.
— К тому же, — добавил Лоран, — после твоего провала по поводу вулканических извержений…