Ангелы молча смотрели в землю. В их настроении чувствовались усталость и подавленность. Давление Бога с одной стороны и праведные речи их вождей с другой, казалось, окончательно выбили из-под них почву. Матфей даже посочувствовал им в этот момент.
— Наш отец, коего чтили мы на протяжении всего своего существования, обманывал нас! — с неподдельной болью, негромко, но отчетливо произнес Михаил. — Плел интриги! Не уважал наших решений. Я больше не пойду за отцом, я отрекаюсь от него! Но вы сами вольны выбирать свой путь! Только вам потом жить с последствиями своих решений!
— Я защищал вас! — возмущенно прогремел в головах Бог. — Вы останетесь здесь, дети мои! У вас будет время понять мою правоту!
Матфея качнуло, но в этот раз он сумел устоять на ногах. Детям божьим, по всей видимости, пришлось гораздо хуже — удар силы был направлен на них. Их повалило на колени. Ангелы зажимали уши и носы руками, стараясь остановить кровь. Более горделивые демоны спешили поскорее подняться с колен, позволяя своей крови свободно проливаться на землю.
— Трусы могут оставаться! — страшно рявкнул Люцифер.
Под всеобщий, одобрительный гомон альбинос, ставя в этом споре свою жирную точку, обратился в громадного дракона, оттолкнулся от земли и взлетел.
Дракон стремительно набирал высоту к самым звездам, и из глубины неба еще раз грозно прорычав, зашел в пике. Он врезался в вихрь со всей своей невероятной мощью, увлекая за своим хвостом млечный путь. В вихре жадно чмокнуло, но ловушка не насытилась, принесенной ей жертвой, оставшись грозно нависать над миром.
Варя рядом жалобно всхлипнула, пряча голову Матфею на грудь. Матфей ошеломленно продолжал всматриваться в вихрь — вот как делаются настоящие подвиги без всяких прелюдий.
Ангелы, вдохновленные личным примером вождя, закричали «УРА!», и со всех ног бросились к вихрю. Последний аргумент Люцифера оказался гораздо весомей, занятой Богом позиции силы.
Их четверка тоже поспешила за ангелами.
— Глупцы, я не допущу этого! — вновь ударил по сознанию голос Бога, прижимая своей мощью к земле. Ангелы как бы споткнулись, но продолжили двигаться к торнадо, хотя уже далеко не так резво.
— Стоять! — зазвенело в головах.
Ангелов вновь повалило на землю. На этот раз и Матфею пришлось окунуться лицом в грязь. Он обеспокоенно поглядел на Варю с Аней — девушки держались молодцом, хотя и были очень бледными.
Остановить же ангелов казалось невозможным. Они поднимались, и оглушенные, и ослабшие неуклонно продолжали двигаться к цели.
— Я вас предупреждаю! — крикнул Бог, в этот раз не вкладывая в звук силы, а только угрозу.
И вдруг Михаил развернулся и пошел навстречу Богу. Ангелы удивленно озирались на вождя, еще совсем недавно так убедительно отрекавшегося от их отца и убеждавшего их идти на вечные муки.
Матфей тоже затаил дыхание.
Михаил остановился в нескольких шагах от Бога и сделал едва заметное движение здоровой рукой. От руки неожиданно отделилось копье и пронзило грудь старика. Тот охнул и осел.
— Это тебе за Марию и моего сына! — зло выплюнул Михаил и, обратившись в огромного, крылатого единорога, хромоватой, но бодрой рысью поскакал к вихрю.
Взлететь он не мог, левое крыло беспомощно обвисло. Но тем не менее даже израненный, он быстро встал во главе ангельского шествия. И не замедляя ходу яростно врезался в жадно чмокнувший вихрь.
Ангелы проводили Михаила дружным: «Ура!».
Однако силы и отчаяния архангела тоже не хватило, чтобы спасти этот мир, хотя это и была великая сила.
Все происходило слишком стремительно, Матфей не успевал отмечать события в хронологическом порядке. Хаотично выхватывая то одно, то другое, он вскоре потерялся в собственных эмоциях.
Сначала его поразило то равнодушие, которое проявили ангелы к возможной гибели своего творца. Ни один из них не остановился, чтобы подойти помочь или хотя бы просто поглядеть, как там их Бог — убит или тяжело ранен? Старик лежал всеми забытый на Земле.
Потом Матфей решил, что это все вполне закономерно, учитывая, что последние минуты Бог довольно агрессивно хотел подчинить их своей воле.
Не успел он все это обмозговать, как ангелы стали входить в смерч. Мало кто отваживался это сделать как Люцифер с Михаилом — с набегу. Все предпочитали заходить осторожно, по одному или парами, предварительно попрощавшись каждый с каждым. Провожали всех дружным: «Ура!».
Когда настала очередь Белиала, паукообразный демон, простившись с ангелами, подошел к Варе. Демон, заметно смущаясь, от чего покрылся паутиной до корней волос, что-то вложил девушке в руку и, дрогнувшим голосом, прошептал:
— Этот цветок, как твои глаза. Прощай, Варя.
Белиал развернулся и решительно ворвался в чмокнувший вихрь, но и его силы не хватило, чтобы закрыть распроклятый ящик.
На ладони у Вари оказалась небольшая, искусно-сплетенная из паутины веточка сирени.
Матфея обожгла ревность. Хотелось догнать Белиала, вытащить из смерча и настучать демону по башке. Впрочем, Матфей успокоился почти в тот же миг, как и завелся. Ведь в конце концов у него еще есть призрачный шанс подарить когда-нибудь Варе букет сирени, а у Белиала такого шанса уже никогда не будет.
Адова машина с невыносимым чавканьем пожирала ангелов одного за другим, не щадя никого и продолжая требовать в свое ненасытное лоно все новых и новых жертв. Они ушли все — не струсил никто, хотя струсить было от чего.
Последним в вихрь зашел Вельзевул. Он обернулся, с тоской глянул в небо. Протянул руку к звездам и дунул на свою ладонь, и из его рта вылетела стайка мух. Вельзевул улыбнулся, наблюдая, как жужжа и суетясь, мухи беспокойным роем разлетелись по земле, и его закрутил вихрь в свои безжалостные объятья.
— Ура! — хором выдохнули Аня, Варя, Матфей и Илья, провожая последнего демона Земли.
Они с грустью смотрели в ненасытную пасть злосчастного вихря и понимали, что теперь настала их очередь для подвигов.
— Вот глупцы, — прошипел у них за спиной Бог. Они обернулись на старика и стали отрешенно наблюдать, как он поднимается с земли и вытаскивает из груди копье. — Люди все-таки скверно на них повлияли! Очень скверно! Ну, ничего-ничего!
Бог легко и естественно закинул копье в вихрь. Вихрь вновь жадно чмокнул. Старик, между тем, продолжал ворчать, помахивая в их сторону сухоньким кулаком.
— Это вы во всем виноваты! Дурной пример заразителен! — и потом вновь начал как бы про себя кряхтеть. — Эх, проклятое копье — теперь долго силушку восстанавливать придется, а мне сейчас силы ну очень нужны. Нет, туда этим дурням и дорога, особенно Михаилу, ну совсем сдурел. В меня! Копьем!
Матфей понял, что это все надолго и, перестав вслушиваться, вновь повернулся к смерчу лицом. Надежда, что ящик закроют ангелы, помахав ручкой, подло ушла в закат. И теперь усталость навалились на Матфея с удвоенной силой — сам виноват, не следовало раскатывать губу раньше времени.
— Что ж, и нам пора, — вздохнул Матфей, беря Варю за руку.
Он стал придумывать, как оттеснить девчонок и войти с Ильей в смерч вперед них. А там, он точно знал, что закроет этот проклятущий сундук во что бы то ни стало. Ему бы как-нибудь уберечь Варю с Аней от напрасной жертвы.
Хорошо бы было незаметно намекнуть о своих планах Илье. Аня вроде тоже Илье совсем не безразлична, и он вполне мог вписаться в эту сделку.
Матфей пристально уставился на Илью, тот, почувствовав его взгляд, вопросительно изогнул бровь. Матфей, потихоньку, указав на Варю, Аню и смерч, замахал руками, изобразив отталкивание. Илья вроде бы понял, быстро кивнул.
Но через пару шагов он вдруг остановился, как вкопанный. Настала очередь Матфея вопросительно поднимать на него брови.
Илья задумчиво залип на вихрь. Матфей насторожился — он успел уже забыть, что парень-то с гнильцой и способен в любой момент воткнуть нож в спину. Ведь вполне возможно, он вообще не собирался закрывать ловушку, а просто рисовался перед Аней.