Раэйн заметил, что даже устав, он не утратил способность метко выпускать стрелы. Но постепенно силы начали изменять ему.
— Мне не достает волшебных сил! — сказал он, обращаясь к колдунье Тане.
Подруга протянула ему магический драгоценный камень, который эльф принял как величайшую ценность. Камень был пропитан волшебными силами Таны, ароматом ее нежного тела. Возможно, все это придало Раэйну новых сил, и он возобновил сражение.
— Смотрите! — воскликнула Тана взволнованно. — Варлик долго не выдержит!
Она была права. Доспехи храброго карлика, всегда сражавшегося в первых рядах, слишком долго подвергались ударам чудовища.
— Мощь дракона превосходит его силы!
В группе воинов не оказалось никого, кто бы мог заменить Варлика. Да и распылять силы было неразумно. Необходимо было подкрепление.
Тана взмолилась, обратившись к Раэйну:
— Направь гнев дракона на меня!
Такой способностью обладали лишь эльфы-охотники. Только Раэйн мог перевести гнев дракона на любого, кроме Варлика. Однако прежде следовало убедиться, сможет ли Тана выдержать нападение Трамбла. Вряд ли ей это удастся, ведь она находится от него слишком близко. Трамбл расправится с ней одним ударом.
— Отойди назад! — крикнул эльф Тане.
Колдунья хотела отступить, но столкнулась с кем-то. С гномом, который прятался за их спинами.
— Отойди, Мириор! — приказал ему Раэйн.
Разумеется, Мириор не отступил ни на пядь, не обратив внимания ни на действия своих товарищей, ни на приказ Раэйна.
— Ты сражаешься против дракона или против нас? — процедил взбешенный Раэйн.
— Действуй же! Перенаправь его гнев, иначе Варлик погибнет! — молила Тана, боясь потерять друга.
Положение Варлика становилось отчаянным. Краем глаза Раэйн заметил стоявшего в стороне труса Мириора и решил обратить гнев чудовища на гнома, чтобы заставить того принять хотя бы какое-то участие в сражении.
— Что ты делаешь? — воскликнула Тана, заметив, в какую сторону эльф вытянул руку. — Ты погубишь его!
Но Раэйн уже все сделал. Он обратил гнев дракона на Мириора. Пусть он поступил несправедливо, ибо гном был самым слабым среди воинов, но Раэйн не хотел, чтобы Тана хоть чуточку пострадала.
Гном Мириор завопил от страха. Дракон забыл обо всех остальных. Вся его ярость обрушилась на коротконогого и длинноухого труса, не желавшего ничем рисковать.
Одним великолепным прыжком старый дракон уклонился от удара карлика, вдруг разъярившись еще больше, и перемахнул через Тану и Раэйна, даже не коснувшись их.
Избрав своей целью гнома, чудовище без колебаний устремилось к нему, впившись в колдуна огненным взором и готовясь вонзить когтистые лапы в плоть безумца, донельзя раскалившего его гнев.
— Нет! — воскликнула волшебница Тана.
— Раэйн, сделай же что-нибудь! — взмолился карлик Варлик.
Раэйн знал, что Мириор обязательно погибнет. Только он мог спасти его.
Перед эльфом стояла трудная задача.
Херхес не разрешит ему сражаться рядом с собой, если узнает, что Раэйн погубил гнома намеренно. Тана, которая терпеть не могла несправедливости, обязательно поймет, что смерть Мириора была именно таковой — преднамеренной и несправедливой. А Варлик столь честен, что наверняка сам готов отдать свою жизнь за Мириора…
Все начнут упрекать Раэйна и оспаривать его решение, хотя и правильное, но оно сделает из Мириора мученика, а самого эльфа все сочтут убийцей. Что ж, придется спасать этого труса и предателя, несмотря ни на что. Он так и поступит. Но, но…
— Что случилось?
Мышь перестала работать, клавиатура тоже. Тело Раэйна замерло и совсем перестало реагировать на движения его рук.
«Связи нет! Прерван контакт с Интернетом!»
Нет, такого не может быть! Только не сейчас! Его исключат из рядов воинов, сочтя предателем! Друзья погибнут без него! Он не сможет защитить Тану! Как только дракон расправится с Мириором, он тут же покончит с ней и Варликом.
Никто ему не поверит!
Марина
Хотя брусчатка тротуара была невыносимо жесткой, Марине показалось, будто она лежит под солнцем на песчаном пляже рядом с Патриком. Она видела бицепсы, трицепсы, квадрицепсы и все остальные «ицепсы» ирландца, который не выпускал ее из своих объятий, склоняясь все ближе и ближе…
— Марина! Марина!
Голос принадлежал мужчине, к тому же молодому, и эти два обстоятельства, взятые вместе и по отдельности, тут же оказали воздействие на нейроны Марины, которые уже успели восстановиться и вызвали на ее губах идиотскую улыбку.