И снова подмигнул Диме. Вид его был страшен. Из щеки сочилась кровь, волосы встрёпаны, под глазом синяк, одежда разорвана. Дима понимал, что профессор придумал какой-то выход из положения.
— Я погибну! — сказал Судзуки громко. — Но ты останешься наш и будешь единственным живым существом на этом корабле. Когда за тобой прилетят, расскажешь обо всём, и люди уничтожат остатки этого чудовища. Слышишь, чудовище?
— Но с кем вы разговариваете! — вскрикнул Дима, которому хотелось верить профессору, и в то же время он боялся, не сошёл ли тот с ума.
— С кибернетическим мозгом корабля, с тем, кто придумывает все эти дьявольские развлечения, — профессор приподнял балку и ударил ею в прозрачную стену. Раздался звон. Он продолжал: — Ты должен заботиться о карликах. Так вот, через минуту, если мои друзья не будут освобождены, тебе не о ком будет заботиться. Они все погибнут.
И снова ударил, по прозрачной стене сильнее.
Дима посмотрел на площадку. Там положение изменилось к худшему. Уже несколько когтей вцепилось в её край, и Посейдон с отцом Димы, Климовым, не успевали отбиваться от драконов.
Профессор ударил в третий раз по прозрачной преграде, и вдруг над головой Димы раздался механический сухой голос:
— Прекратить. Ты сам погибнешь.
— Нет. — Профессор улыбнулся, и, как Диме показалось, с облегчением. — Я не шучу. Жизнь моей дочери в опасности. Ради неё я не остановлюсь ни перед чем.
— Я уничтожу тебя.
— Не старайся. Я сам погибну в тот момент, когда перегородка будет разбита. Дима, помоги, мы ударим сильнее.
И тогда Дима понял, в чём заключался план профессора. Если кибернетический мозг делал всё ради того, чтобы выполнить свою программу — защиту ашиклеков, то он не допустит, чтобы его подопечные погибли. Потому что тогда пропадёт смысл его существования.
И Дима подхватил балку за другой конец, и они с профессором начали раскачивать свой таран, чтобы удар был ещё сильнее.
В тот нее момент гравитация начала усиливаться. Балка стала настолько тяжёлой, что Дима и профессор еле её удержали.
Но и ашиклекам было нелегко. Они запищали, заверещали, начали падать на пол.
Зато эта попытка кибернетического мозга корабля помогла и капитану Климову с Посейдоном. Потому что когти сорвались с края площадки, и ледяные драконы исчезли в бездне.
Дима и профессор выронили балку, она грохнулась на пол.
— Ты наивен, — сказал профессор мозгу. — Ты же знаешь, что ашиклеки долго не выдержат такой силы тяжести. — Тебе, чтобы снасти их, придётся её уменьшить. А мы, люди, очень упорны.
— Что я должен сделать? — раздался голос.
— Сначала открой дверь из бездны и впусти в корабль наших друзей.
Наступило молчание. Только тихо попискивали несчастные ашиклеки, которым трудно пришлось.
Потом Дима увидел, как металлическая штора начала подниматься.
Капитан Климов оглянулся и дал знак Посейдону. Как только штора поднялась повыше, они исчезли в туннеле.
— Теперь убери своих слуг, — сказал профессор.
— А ты не причинишь вреда моим ашиклекам? — спросил мозг.
— Это не входит в мои планы, — ответил профессор. — Как только ты выпустишь нас, мы уйдём. Нам ничего не нужно на твоём корабле. Ты сам нас сюда заманил.
Сила тяжести уменьшилась. Ашиклеки поднимались на ноги и отбегали подальше от людей.
— Я не могу тебе верить, — сказал мозг.
— Ты забыл, что ашиклеки всё ещё в нашей власти, — сказал профессор.
— Твои друзья идут по коридору, — послышался голос мозга. — Можешь открыть дверь.
— Дима, проверь.
Кто-то ударил в дверь.
«Как проверить?» — подумал Дима. И тут же сообразил.
Он отбил по металлу первую букву своего имени азбукой Морзе.
В ответ раздался прерывистый стук. Буква «к».
Дима отодвинул засов.
Через секунду пленники вошли в галерею.
На всякий, случай Посейдон задвинул засов вновь. Митико бросилась к своему отцу, и тот неловко обнял её — ведь не часто отцам приходится обнимать своих детей, когда они в скафандре.
Климов положил руку на плечо сыну:
— Вижу, что ты оказался неплохим капитаном.
— Это профессор Судзуки придумал, — ответил Дима. — Я уж решил, что всё погибло.
— Выпустите моих ашиклеков, — раздался голос сверху.
— Где у нас гарантии, что вы тогда не причините нам зла? — спросил профессор.
— Я не могу лгать, — ответил мозг. — У меня одна задача — охранять моих подопечных. Если для их блага лучше, чтобы вас не было, улетайте.